Избранное

Всю ночь птицы то поднимались, то садились на палубу. А наутро птичьей стаи не стало. Матросы убрали совками трупики птиц и побросали за борт…

Птицы погибли, не изменив намеченною пути.

ЛЕВАК

Он на устах всего района. Хлопотун и выдумщик, целый день мотается по всем весям и дорогам, что-то достает, хлопочет. Хлопот у него всегда полон рот. Разладился камерон, движок на ферме, дояркам вручную приходится таскать коровам воду, а запчасти к камерону на улице не валяются. Придется потрудиться, найти окольные пути.

Строят клуб, нет стекла, гвоздей… Не будем прибедняться, председатель колхоза найдет пути, через игольное ушко пройдет, но своего добьется. Интересы государства, кажется, не ущемит, но и своих не забудет. Вспомни-ка, где раньше всех в округе была освоена «елочка» — новая доильная площадка, — как не здесь, в этом колхозе. Кто первый посеял сельдерей, от которого шарахались все в области? Или африканское сорго? Даже кукурузу. Правда, последняя не пошла, через года два была снята как кормовая культура, но если начальству угодно, пожалуйста. Какой может быть разговор?

Урон от кукурузы был небольшой, посеяли не по-настоящему, а для сводки. Но дело было сделано, начальство ублажено. И сельдерей, и сорго вроде большого убытка не принесли, тоже для сводки были посеяны, но выгода налицо — всякие поблажки в верхах ему делают. Попадет колхоз в беду, глядишь, его вызволили: скосили старые долги, новый кредит выдали.

Положа руку на сердце скажите: многие ли из соседей имеют приусадебный участок, — а он имеет. Все знают, с этим делом во всем Карабахе было худо: при доме не было земли, люди жили скученно, дом к дому, где уж тут взяться приусадебному хозяйству, а отрезать от общих угодий не разрешали. В уставе об этом вроде не предусмотрено.

Сарушенский председатель и здесь не промах, достучался до нужных людей, участки им прирезали. При ликовании всего колхоза. Если во дворах у колхозников в Сарушене увидели мотоцикл, даже легковую машину, не удивляйтесь. У сарушенского председателя и в городе есть рука… И все знали, левшит председатель, не совсем благопристойным путем добивается он всего этого…

Кормиться из рук такого председателя, конечно, легче. Но все же людям было неуютно и холодно возле него!

ОБИДНАЯ КЛИЧКА

В нашем селе, в Норшене, здравствует семейство, которое называют воровским.

Я спросил, почему им такая обидная кличка. Оказывается, кто-то в далеком прошлом, дед, а может прадед, украл барана, и с тех пор кличка эта закрепилась за ними. Три поколения сменилось с тех пор, а кличка осталась. Остался и стыд. Стыд за неблаговидный поступок прадеда.

Хорошие люди, которых разделяет от предков, совершивших нехороший поступок, добрых двенадцать десятилетий, глаз не поднимают, стесняются за украденного барана.

Много лет спустя я видел должностное лицо, уличенное в больших хищениях. Помимо всего прочего, он ежедневно в течение многих лет брал бесплатно на мясокомбинате по девять — двенадцать килограммов обрезного мяса. Специалисты подсчитали: это составило около восьми тысяч семисот голов овец.

Про этого оголтелого жулика я писал в газету. Написал и чуть сам не попал в большую беду. Жулик оказался в непроницаемой броне, его взяли под защиту. И не потому, что не поверили. О нет. А по ложному и дешевому разумению. Неудобно, мол, такого работника уличать в краже.

Это верно. Стыд и позор, если человек, облеченный властью, вдруг проворовался. Ну, а если он все-таки вор? Что тогда? Амнистировать, дать пищу для разных кривотолков?

Еще раз хочу напомнить, в Норшене живет и здравствует семейство — хорошие, работящие люди, но под обидной кличкой. Все за то же. За поступок прадеда.

Тем, кто за мнимой заботой об авторитете не видит зла, я бы посоветовал кое-чему научиться у норшенцев. Хотя бы чувству стыда.

НА ФУТБОЛЬНОМ МАТЧЕ

Это произошло на футбольном матче. Играли «Арарат» (Ереван) и «Спартак» (Москва). Команды лидируют, идут к финишу, игра обещала быть интересной.

В разгар игры, после красивого гола в ворота Москвы, на поле произошла свалка. Вратарь «Арарата» Абрамян, оставив ворота, побежал на место происшествия. Судья не остановил игру, хотя обе команды, сбившись в кучу, обсуждали пренеприятный инцидент.

Воспользовавшись суматохой, один из спартаковцев отделился от общей кучи игроков и преспокойно загнал мяч в незащищенные ворота «Арарата». Судья зафиксировал гол.

И в эту самую минуту разъяренный стадион в едином порыве загудел. Публика, возмущенная несправедливостью, топала ногами, неистовствовала…

Но почему мы так глухи к несправедливости, когда происходит она не на футбольном поле? Когда мы один на один со своей совестью, чужой бедой?

БЕЗ СЕМИ МУДРЕЦОВ…

«Прошу обеспечить меня и мою семью тишиной». Это я выписал в районе из подлинного заявления одного колхозника. Ездил к нему, интересовался его странной жалобой. На поверку жалоба оказалась не такой уж странной…

Репродуктор «Октава», установленный на деревенской площади, круглые сутки гремел на все село, не давая людям спать. Особенно страдали колхозники, дома которых находились поблизости.