Избранное

На Каменноостровском среди модерна Шехтеля,
за вычурным мосточком, изображал ты лектора.
Рассказывал, рассказывал, раскуривал свой «Данхилл»,
а ветер шпиль раскачивал, дремал за тучей ангел.
Ты говорил мне истово о Риме и Флоренции,
но нету проще истины — стою я у поленницы,
у голубого домика, у серого сарайчика
и помню только рослого порывистого мальчика.
А не тебя плечистого, седого, знаменитого…
Ты говорил мне истово, но нет тебя, убитого,
среди шоссейной заверти,
                                       меж «поршем» и «тоётою»,
и не хватает памяти… Я больше не работаю
жрецом и предсказателем, гадалкой и отгадчиком…
Но вижу обязательно тебя тем самым мальчиком.
Ты помнишь,
                        тридцать лет назад в одном стихотворении
я предсказал и дом, и сад, и этих туч парение,
я предсказал крушение среди Европы бешеной
и головокружение от этой жизни смешанной.
Прости мое безумие, прости мое пророчество,
пройди со мной до берега по этой самой рощице,
ведь было это названо, забыто и заброшено,
но было слово сказано, и значит, значит… боже мой!
Когда с тобой увидимся и табаком поделимся…
Не может быть, не может быть, но все же понадеемся.

ЛЮБОВЬ К ЛИЛОВОМУ