Избранное

Сотни лет здесь странствовало горе,
Шелестели мертвые пески.
А теперь, синея, плещет море
В древнем устье высохшей реки.

Не смерчи, а влажные туманы

Небо занавесили в жару.
Белые, как пена, пеликаны
На волну садятся поутру.

И вода, с журчаньем, по каналам

Вдаль течет, расцвет земле суля,
Та вода, которой век не знала
Солнцем прокаленная земля.

Новозданные струятся реки

По просторам рисовых полей,
Наполняя их квадраты-чеки
Влагою прохладною своей.

И столбы шагают от плотины,

Смел и быстр размах больших шагов:
То же море, двигая турбины,
Силу даст для электроплугов.

Высока колхозная пшеница,

И шумят колхозные сады.
Празднует прикумская станица
Возвращение живой воды.

Отступление дебрей

Там, где тлели пни сырые,
Где и птицы гнезд не вьют,
Собирала малярия
Жатву смертную свою.

И казалось, что болото

Землю скрыло навсегда,
И его немые воды
Не стекали никуда.

Но пришел к болотам черным

Смелый сердцем человек.
Он, могучий и упорный,
Вырыл русла новых рек.

В топи выдвинул заставы,

Проложив за гатью гать,
И болото он заставил
Сушу пленную отдать.

А потом все выше, выше

Поднимался в горы он,
Дикий лес впервые слышал
Топора победный звон.

День и ночь гремя железом,

На кирку сменив топор,
Он террасами изрезал
Склоны всех соседних гор.

И в былых глухих трясинах,

Стывших мертвою водой,
Сыплют девушки в корзины
Чай аджарский молодой.

И не счесть на горных склонах

Желто-пламенных плодов
Апельсиновых, лимонных,
Мандариновых садов.

Бамбуковый лес