Избранное

Ну, на нашем питании Италию и Францию не догнать, но с сексуально отсталыми, типа Камерун и голодающая Эфиопия, можем. Литература уже пошла косяком. Мужчина в разрезе замечательно показан. Теперь видишь, где у него, подлеца, зарождаются эти устремления и как он, мерзавец, действует в определенной обстановке. И, конечно, неотразима дама в разрезе. Изучаешь эту красоту и понимаешь, куда у мужчины все силы, все средства, все заработанное в тайге на Севере уходит. Поразительно, как на тех же гнилых овощах, на тех же нехватках совсем другое тело получается. И жрать нечего, и одеть нечего, а нежная она и всяческая. И очень хочется ее, конечно, от этой жизни заслонить. Вынуть ее отсюда, ватой обернуть и самому пристально наслаждаться и рассматривать. Но нет, протестует, вырывается, желает участвовать в общественной жизни всей полнотой своей, всем врожденным ароматом. В политике и в сексе на равных, мол, ничего особенного в этом нет. Природа! Ну, пожалуйста, только осторожно! Там масса испорченных мужиков, как бы чему плохому не научили. Вижу, – в зале заседаний. Эх, чувствую, интересную карьеру прошла! Ох, и рассказать может! Аппарат есть аппарат. Или через него пройдешь, или с ним вместе поднимешься… Столько захватывающего знает девушка, а на трибуну выйдет – лепечет про какие-то политические ценности. Хотя она сама главная ценность и есть. Со знанием жизни и ее внутренних ходов. Жалко бедняжку.

Их, конечно, не надо обратно гнать, пусть заседают, но чтоб не забывали: как кончится, как председатель зазвенит – бегите все сюда. Вот они здесь все мы. Что вы там время теряете! Вон сколько заседаете, а мы такие же голодные. Я – о хлебе.

А от долгого сидения женщина портится. Фигура у нее искажается за счет перемещения вверх. Все соки вверх идут, чтоб сообразить чего-то, сравнить качество электрических кабелей, экономических систем… Ну, ничего, может, хоть они нам жизнь исправят. У мужиков не получается. У них всегда позиции разные. Называется это – альтернатива. То есть стенка на стенку. Как один что-то придумал, так появляется второй и придумывает противоположное. В животном мире это давно есть: два петуха, два козла, два барана на мосту и так далее. Женщина их может примирить, но ей некогда, она еще и в сексуальной революции участвует, опровергая тезис большевиков, что советской женщины в сексе нет. Это неправда! Она там есть.

А чтоб успокоить родителей, скажу: секс, конечно, не панацея, но и не трагедия. Проблемы секса бояться нечего – по мере исчезновения продуктов исчезнет и она. Вы же видели мужика в разрезе: там эта линия прямо от желудка идет. Если он утром ничего в топку не бросит, он к вечеру не то что ужалить, жужжать не сможет. А у барышни наоборот – ничего не меняется, только лучше становится. Это из разреза хорошо видно.

В общем, секс, как и рынок, требует изобилия продуктов питания, богатого выбора одежды и развлечений. Мы только в начале сексуального пути находимся, когда мужик на остатках продуктов питания еще ярится, ва-банк идет, насилие устраивает, как бы демонстрируя превосходство грубой силы. Но это считаные дни. Мир это прошел. Мужика ожидает крупный спад, связанный с выходом на мировой рынок, с бизнесом, риском и банкротством. И тогда поднимется женщина уже как следует одетая, причесанная и предъявит счет. Настоящий. За все ночные унижения, холодные парадные, мокрые скамейки… Тут мужчине, кроме «Мерседеса», предъявить нечего. Борьба у них пойдет – у кого какой «Мерседес». И тогда женщина опять начнет подниматься, до следующего цикла подъема мужчины, связанного уже с нехваткой нефти. Опять мускульная сила и т. д…

Но нам все это еще предстоит пройти, мы в самом начале сексуальной революции. Мы впервые увидели отдельно мужчину в разрезе и женщину. Нам еще предстоит увидеть их вместе.

Таблетки от тревоги

Ну, расскажите мне, что вас так тревожит?

– Наша жизнь. Разве вы сумеете мне помочь?

– Попробуем. Что именно вас тревожит?

– Они что, идиоты? Они что, не понимают?

– Седуксен, тазепам, одна таблетка после еды три раза в день.

– Поможет? Спасибо. Я с дипломом инженера стал полным идиотом, не понимаю, как они не понимают. Я не хочу зарабатывать. Я ничего не понимаю.

– Элениум перед сном.

– Ага. И я все пойму?

– Нет. Будет лень разбираться.

– Тогда простой вопрос. Где найти кран для сантехника? Такой, старого типа…

– В аптеке. По одной штучке.

– И что?

– И ничего.

– А сантехник?

– Я ему уже выписал.

– Ага. Значит, теперь…

– Вы не нужны друг другу. Тем более что нет этих кранов.

– А где краны?

– Еще одну таблетку.

– И я их найду?

– Немножко поищете перед сном и забудетесь.

– А утром?

– А вы держите под рукой. Еще одну после еды и забудетесь.

– Я бы хотел забыться до еды.

– Толково.

– Теперь главное. Где достать эти таблетки?

– У меня есть две. Мы с вами примем и не будем об этом думать.

Наш путь

А мне лично все равно, хоть еврей, хоть турок, хоть кто.

Но если ты еврей, ты помнить должен, не забывать. Ты мне раньше всех встань и явись-удавись, и доложь-положь.