Избранное

[К.П.: Это правда. Стиль показаний Уиттона и Нили почти одинаков, но содержание противоречиво. Почему бы не взять эти показания из Библиотеки конгресса США или Гаагского дворца мира и самому не почитать? Повторяю вопрос: если эти показания настолько достоверны, почему историки не верят в историю о мыле из человеческого жира? Насколько достоверна вся эта «мыльная» история?]

Кстати, интересный момент: в одной книге Портер пишет, что эти два показания содержат слишком много одинаковых фраз, чтобы им можно было доверять, а в другой книге говорит, что они слишком противоречивы.

[К.П.: Более подробный анализ этих документов содержится в моём фильме «Made in Russia», выпущенном Эрнстом Цунделем в 1988 году. В любом случае, объём того фильма был ограничен; лучше всего достать и прочитать сами документы.]

И, наконец, раз оба свидетеля работали в Данцигском институте, их показания не являются слухами.

[К.П.: Слух – это «заявление, данное вне зала суда, имеющее целью доказать истину какого-либо утверждения» («Criminal Law Advocacy», Matthew Bender Publishers, NY). Слух не станет более правдоподобным, если его записать на бумаге.

Все 3 «мыльных» показания – Мазура, Нили и Уиттона – являются письменными слухами. Кроме того, показания Мазура даже не были им подписаны; все его подписи напечатаны на машинке.

Нили и Уиттон подготавливали тела к вскрытию в анатомическом институте (совершенно нормальная, непреступная деятельность) и не имели ничего – повторяю, НИЧЕГО – общего с изготовлением какого-либо мыла. Они заявили, что им СКАЗАЛИ, будто жир, удалявшийся из тел, использовался для изготовления мыла; им также СКАЗАЛИ, будто это мыло было ОТЛИЧНЫМ. Их заявления – СЛУХИ, как ни определяй это слово. И, наконец, если мыло было «отличным», значит «эксперимент» по изготовлению мыла из человеческого жира был «УДАЧНЫМ». Почему тогда историки не верят в существование этого мыла?

Повторяю: история о мыле из человеческого жира основана на 3 взаимно противоречащих показаниях, данных вне зала суда (то есть письменных слухах), и 1 куске «мыла из человеческого жира», предоставленном советской стороной и не проходившем никакой научно-судебной экспертизы. Низкоровцы (Низкор) не утверждают, что они верят в достоверность этих «вещественных доказательств» (никто не верит), но при этом ревизионисты всё равно неправы. Нили и Уиттона вполне могли вызвать в суд, но не вызвали, так же как и Мазура, который тогда, возможно, «отдыхал» в Гулаге. Вообще, мы знаем о существовании Мазура только потому, что о нём упоминают Нили и Уиттон. Почему последних двух не вызвали в суд?

Вообще, я очень не доверяю всякого рода «письменным показаниям» и «заявлениям под присягой», особенно если их составляют работники прокуратуры или полицейские. Мне раз пять приходилось подписывать «заявления под присягой». Я был свидетелем, а не подозреваемым; следователи не были враждебны по отношению ко мне и не пытались выбить у меня нужные показания. Тем не менее я обнаружил, что они НИКОГДА НЕ ПИШУТ ТО, ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ. Они всегда пишут что-то совершенно другое на своём нелепом жаргоне, нередко полностью искажая то, что вы говорите, и ВСЕГДА опуская что-то, что вы считаете важным. Они, похоже, искренне полагают, что знают лучше вас то, чтó вы видели и пережили. Обычное самомнение профессионала, который думает, что любитель ничего не может правильно описать.

Закончив записывать ваши «показания», они НИКОГДА ИХ ВАМ НЕ ЗАЧИТЫВАЮТ. Они просто подытоживают их и просят вас их подписать. Они становятся очень недовольны, когда вы просите внимательно прочитать показания. Если вы настаиваете на внесении более чем одного-двух исправлений, они начинают злиться и говорить, что они не могут целый день тут сидеть и всё переписывать. Так что в конце концов вам приходится подписывать показания, даже если это полный бред.

Это очень глупо с их стороны, поскольку они прекрасно понимают, что в суде вы будете всё рассказывать своими словами – точно так же, как вы сначала рассказывали им, – после чего ваши «письменные показания» будут приобщены к доказательствам как «первоначальные противоречащие показания», что будет, в свою очередь, противоречить их цели (если, конечно, предположить, что их цель – установить истину). Все адвокаты знают об этом моменте и максимально его эксплуатируют.