Избранное. Из гулаговского архива

— А вы кто? А? Вы здесь живете? А! Бываете? Ну, так я здесь почти как член семьи… А как себя чувствует Ита <нрзб.>?

Мне нужно было уходить, и член семьи предупред<ительно> воскликнул:

— Пожалуйста, пожалуйста… Я останусь поговорить по телефону. Все будет в порядке.

А потом таинств<енным>, возмущенным шепотом говорил хоз<яйке>:

— Ну, вы себе подумайте. Не зная человека, оставить его одного в квартире!.. Как это можно! Забавно.

Я сочла его только нахалом, а ему, видимо, хотелось, чтобы его сочли сволочью и жуликом.

* * *

Говорят, что знатные мастера спорта и чемпионы мира располагают словарем в количестве трех-пяти слов: «Железно», «Здорово», «Мирово».

* * *

— А что вам нужно? Моральный облик сов<етского> ребенка? Ну, почему нет. Конечно, у меня запланирован «Мор<альный> облик заокеанского хищника», но это ерунда, в план всегда можно внести поправку. И мне даже приятнее… моральный облик сов<етского> реб<енка>, чем заокеанского хищника. Договорились! Хорошо! Ну что за разговоры… Материалы? Что за разговоры! Материалы и для сов<етского> ребенка у меня найдутся… в два счета… Что другое, а оперативность я не покупаю, а продаю. Я гибок и оперативен. Я могу обыграть и сов<етского> реб<енка>, и заокеанского хищника… Пока! Пока! Да, доходчиво сделаю. Все дойдет, у меня всегда все и до всех доходит!

* * *

…Ни с того, ни с сего внезапное нервное беспокойство. Оно, пожалуй, есть от чего. Постигают крах все мои сомнительные убогие начинания… Куда деваться? Что делать? А крах по нынешним временам более возможен, чем не крах.

* * *

В том-то и дело, что может быть. То-то и ужасно, что может быть. Только людей нет, владеющих искусством обольщения духовного и физического.

* * *

Сверхослепительный зеленый свет, опасный для зрения даже на расстоянии нескольких километров. Температура в центре ослепительного шара гораздо выше, чем на Солнце. Продолжительное отравление радиоактивностью воды, воздуха, растительности на большом расстоянии… И от этого рекомендуют спасаться… белыми одеждами и марлевой маской, пропитанной содовым раствором, как будто. Легко и просто. О чем же беспокоиться? О, идиоты!

* * *

«При государственной собственности (социалист<ической>) появляется эксплуатация рабочих, как при капитализме» (Лукач или Локач, югослав).

* * *

Какое крушение! Небывалое еще в истории человечества крушение.

2/II.

Голова болит. Кошками воняет. Еврей (телеф<он>):

— Что это вы играетесь в бирюльки? Что за отношение к госуд<арственным> деньгам? Я сдам расписки в юрид<ическую> консультацию, и вы получите неприятность… Что за безответст<венность>? А где другая? Вы к ней не ходите домой?.. Так вот, узнайте, у кого были билеты и соберите деньги.

* * *

Кардель дает правильный анализ событий, но панацея от бедствий — югославский соц<иализ>м — производит комичное впечатление. Всяк кулик свое болото хвалит.

Наши спорят. От Мф святого евангелия чтение. Одно совершенно очевидно. Формула «Мы ничего не можем потерять, кроме цепей, а приобрести можем весь мир» — превратилась (переродилась) в формулу «Мы ничего не можем потерять, кроме цепей, а приобрести можем новые цепи, более тяжелые и крепкие».

* * *

Или соц<иализ>м вообще построить нельзя, или он нечто совершенно противоположное тому, о чем мечталось усталым, замученным, бесправным людям. «2 часа физич<еской> работы. Остальное время наукам, искусствам и жизненным наслаждениям. Расцвет личности. Полное отмирание государства и отсутствие всяческого принуждения». Вздор! До того момента, пока отомрет государство, все превратятся в такие четвероногие бессловесности, что ни в каком расцвете личности, ни в каких искусствах и наслаждениях никакой нужды не будет, что и намеревалась доказать мировая история.

4/II—57 г.

Какая гениальная, потрясающая, глубоко человеческая исповедь «С того берега». Недаром и Достоевский, и Толстой так ценили Герцена. И Розанов со своей густообывательской, бытолюбивой, чревной критикой Герцена не прав. Розанов — великий мастер великой науки: как просидеть на крылечке всю жизнь, поплевывая на всяческие соц<иальные> проблемы. Но… с 1917 и до 1919 г. и Розанов не смог и не сумел сидеть и поплевывать. Он буквально побирался и писал «Апокалипсис нашего времени». То-то вот и есть. Социальное само в нужный момент схватит за горло и проникнет своими метастазами в печенки и в селезенки. «Политика — вот современный рок».

* * *

Разговариваешь в отдельности с «простыми честными людьми» — почти каждый обнаруживает ум, довольно тонкое понимание вещей, протест против насилий и нелепостей… Почему же в управляющие точки (снизу доверху) пробираются тупицы, Пришибеевы, Угрюм-Бурчеевы, холопы? Вина в глубочайшем отвращении нашем к государству, воспитанном всей нашей историч<еской> жизнью или… вина системы?

* * *