Читаем Избранное из избранного полностью

Вздохи возвращаются ко мне.



Юность — это все, что сердцу мило.


Юность — два распахнутых крыла!


«Господи, хотя бы позвонила


Или к телефону подошла!»



ЧУВСТВО ЮМОРА


Я живу и не шикую,


Сочиняю не спеша


И ценю строку такую,


Где пульсирует душа,


Где раздумье не угрюмо,


А скорей наоборот,


Где наличествует юмор,


Как в природе кислород.


Но пороешься в журнале,


Юмор, юмор, где же ты?!


Почему тебя загнали


На последние листы?..


И, улыбке зная цену,


Я сочувственно вздохну


И припомню неизменно


Ситуацию одну.





Шумный цирк.


И в шумном цирке—


Рыжий клоун у ковра.


Экивоки, подковырки


Выдавал он на-гора,


Наблюдал за дамой сердца,


Опускал курносый нос.


Он ей сердце цвета перца


Персонально преподнес.


Он терялся перед нею,


Забывая о себе.


Но аренная Психея


Не вняла его мольбе.


Вроде павы суверенной


Вышла с зонтиком она,


Где канат над всей ареной


Был натянут как струна.


Оторвалась от помоста


В наступившей тишине


И давай легко и просто


Танцевать на той струне.


По трибунам — гул стоустый.


Восхищенье. Гром ладош.


Бесподобное искусство!


Лучше нет и не найдешь!..


А затем поднялся клоун


На канат — и хоть бы хны:


Вскинул ногу, как весло, он,


Ухватился за… штаны.


И не робкого десятка


Оказался мужичок—


Подмигнул, пошел вприсядку,


Сдвинул кепку набочок.


Поскользнулся и моментом


На штиблетине повис…


Сразу гром аплодисментов,


Хохот, вызовы на «бис».


И тогда он сверх программы


С тонкой тросточкой в руке


На канате том же самом


Полежал, как в гамаке.


Пересмешник и задира,


Он спустился прямо в зал.


«Вот вам юмор и сатира!»—


Как бы каждому сказал.


И с хорошим чувством:


«Нате!» —


Просиял среди огней,


Мол, на том же на канате


Наше дело посложней!..



САТИРИЧИНКИ




АКУЛА И КАРАСЬ


Спросил Карась однажды у Акулы:


— Зачем тебе такая пасть,


Такие зубы, скулы?..


А та в ответ переспросила:


— Ась?!


И кто ответит—


Где теперь Карась.



БАЛОВЕНЬ ВСЯЧЕСКИХ


ПРЕМИЙ


Не пирамидален,


Но переМЕДАЛЕН.



БОБЕР-КУЛАЧОК


Все звери к Бобру обращаются хором:


— Зачем ты от нас отделился забором?!


Бобер отвечает в интимной беседе:


— Чем крепче забор,


Тем приятней соседи!..



БОБИК-ПОДХАЛИМ


И нюх плохой,


И даже масть плохая,


Но Бобик стал превыше всех собак.


— А как?


— Да очень просто:


Он чихает,


Когда хозяин нюхает табак.



БРОДЯГА-ШАВКА


Взяла


труды старателя Вола,


Облаяла и дрянью назвала.


— Зачем ты, Шавка, лаешь на Вола?


— Боюсь, его испортит… похвала.



ВЕЛЬМОЖА


Руководил—


Рукой водил:


Мол,


«Мы — умы,


А вы — увы!»



ВЕРНАЯ ПРИМЕТА


— С чего — не понимаю, хоть убей,—


Сказал ошеломленный Воробей,—


Вдруг


Сам Индюк


мне… руку пожимает?


Его, наверно, с должности снимают?!



ВОРОБЕЙ-ИМПРОВИЗАТОР


Импровизатор Воробей


Изрек:


«Живи и не робей—


Сначала завизируй,


Потом импровизируй!»



ВТОРАЯ НАТУРА


У кошки Мурки дом сгорел дотла.


До пса Трезора эта весть дошла.


— О ужас!—


произнес он еле внятно.—


Сочувствую…


А все-таки… приятно!



ВЫСОКОМЕРИЕ


— Смотри,


как высок


Вон тот Колосок!


— Постой, постой!


Ведь он же пустой!



ДЖЕК И ЖУЧКА


Джек лобызал ей трепетные ручки


И предлагал ей сердце во дворе.


Но,


говорят,


женился не на Жучке,


А на ее удобной Конуре.



ГНИЛОЙ ОРЕХ


Он на виду


И даже в силе,


Пока


его


Не раскусили.



ЗАРУБКА НА… ПАМЯТЬ


Есть для каждого творца


Аксиома на века:


Без Тернового венца


Нет


Лаврового венка!





ДРОЗДЫ ПРАВЛЕНИЯ


Взаимно


дрозд


Хвалил Дрозда:


— Вот это рост!


— Вот это — да!..



Тут процветает мания


Взаимоподнимания.



ЕНОТ-ПЕРЕВОДЧИК


Почти со ста наречий


книжки


Переводил без передышки.


И стал квадратным из худышки


От переводов


На сберкнижке.



«ЖУ-ЖУ»


Писатель Жук, услужливо жужжа,


Поит вином издателя Ужа.


Коль тут вино — не разновидность взятки,


То надо полагать,


Что «всё в порядке».



ЗНАМЕНИТОСТЬ


На щит


подняли Комара:


Он выдал песню на-гора.


И остается на щите


Во всей вокальной нищете.



КОРОТКО И ЯСНО


Сидит и применяет слово


«Цыц!»


Для воспитанья


Подчиненных лиц.



КОТ-ВАЛЕРЬЯНЕЦ


Опять сидит «под мухой» Кот.


Он валерьянку пьет и пьет.


Ему усы отгрызла Мышь,


А он поет:


«Шуме-ел камы-ы-ыш!..»



КРИСТАЛЛ


Не в ту среду


попал


Кристалл,


Но растворяться в ней не стал:


Кристаллу


не пристало


Терять черты Кристалла.



ЛОВЕЦ-ЛОВЧИЛО


Проста


Его пословица:


«Коль


нет поста,


Пост


Ловится!»



ЛУКАВЫЙ ДОН-ЖУАН


Жил-был Петух,


Он «был резов, но мил»,


Окрестных кур пленял не без пижонства.


…А однолюба Голубя


клеймил


За… многоженство.



ЛЖЕ-ДИОГЕН


Ну и шутник у нас товарищ Эн!


— Я, — говорит, — живу, как Диоген…


А сам притом


Вселился в новый дом


Да прежним женам и любимой дочке


Оставил многокомнатные «бочки».





МАСТИТОМУ И ВЕДУЩЕМУ


Итак,


зовясь маститым и ведущим,


Не засти света


За тобой идущим!..



МЕТОД ЗАМАЛЧИВАНИЯ


«Ай, Моська»!


До чего ж


она


сильна:


Не хвалит…


И не лает


на Слона.



МОРАЛЬ


Осел


Ослу


помочь бессилен


В приобретении


Извилин.



НЕВИДАЛЬ


— Заходи!—


напомнил Еж


Ежу,—


Я тебе…


иголки покажу!



НЕ ТОТ ПОДХОД


С Мусором


не справилась Метла,


Ибо


снизу


Лестницу мела.



ОБМАНЧИВАЯ ВНЕШНОСТЬ


Шикарно


Книга


переплетена,


Но…


в Переплете


вся ее цена.



ОРЕЛ-ПЕРЕРОЖДЕНЕЦ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное