Избранное. Компиляция. 1-11

Опять все замолчали. Все внимание на Фому: что скажет? Софья застыла заломленной сушиной, ожидая ответ, который не заставил себя долго ждать.

– Что тут попишешь? Такой казус я предполагал, знаю Гришку, хороший мужик… желал бы такого зятя иметь… – переворачивая руками тот самый лоток, ответил Фома и согласно кивнул головой: – Пусть идет! Но только успеет ли за нами, безлошадная?!

– А мы его высокородь попросим! – щелкнув пяткой, нашелся Сергей и повернулся к полковнику: – Иван Гаврилович! Уступите даме свою кобылицу!

– Я?! – вскинул брови полковник и насторожился. – А сам что же, пешочком, сзади?!

– Никак нет-с!.. – Сергей опять нарочито щелкнул босой пяткой по пятке и вытянулся перед старшим по званию. – Просим вас остаться дома, то есть здесь, на заимке!

– На заимке?.. Но… как же вы без меня…

– Дык, что же! Понятно, обязательно без вас будет трудно, командовать некому. Но поймите! Долгие дни в седле, по тайге, через перевалы… комары… ночевки у костра. Думаю, командовать движением группы мы найдем кого, опытные проводники имеются! Софья тоже просится в путь: ей нужнее! А вы, так сказать, поберегите силы для будущего времени. Сами знаете, скоро нас ждут большие перемены! Да и к тому же кто-то должен присматривать за полковым архивом, – отчеканил Сергей, стараясь отвязаться от досадливого командира.

Полковник свел брови на переносице: не смеется ли над ним подчиненный, как это бывает иногда? Потом он вспомнил дорогу сюда, на заимку, как у него сводило судорогой ноги от ретивой кобылы Маньки, поэтому тут же решился:

– Вы правы, капитан! Пожалуй, я останусь в качестве официального хранителя полковых документов! Но только и вы там, смотрите, долго не задерживайтесь! Здесь всякое может быть…

– Слушаюсь, господин полковник! – резко, по уставу ответил Сергей и про себя усмехнулся: «Слава Богу! От лишнего мешка с овсом отделались!»

Все разошлись по своим углам, стали собираться. Выход в дорогу назначили на раннее утро. Довольная, взволнованная, объятая тревогой Софья поспешила к себе в комнату, стала собирать необходимые вещи. Каждая клеточка мысли девушки была заполнена молитвой о спасении любимого человека. Подлая мысль коварно смеялась, щипала нервы: прошло девять ночей, чудес на свете не бывает!.. Но горячее сердце желало верить: Григорий сильный, он живой!

15

На перевале Искерки-таг у озерка потянуло трупным запахом. Фома остановил коня, приложил руку ко лбу, всматриваясь вперед. Опыт подсказывал, что в тайге все так просто не бывает. В данном случае, если где-то рядом падаль, то у этой падали должен быть хозяин. Остерегаясь медведя, Фома хотел задержать караван, но Чигирька позвал за собой:

– Что встал? Шагай дальше, зверя нет.

Сергей, всю дорогу удивляющийся поведению хакаса, опять обратился к Маркелу:

– Откуда он знает, что зверя нет?!

Тот, в свою очередь, хладнокровно посмотрел по сторонам, равнодушно пояснил:

– Вон, видишь, вороны на кедре сидят и молчат? Значит, медведя нет. Был бы зверь здесь, они вели бы себя по-другому… да и собаки… кони спокойны, значит, ничего не чувствуют, никого нет, можно ехать.

Караван тронулся дальше, береговой тропинкой обогнул озеро, приблизился к зарослям пихтача. Острый запах падали и псины взволновал лошадей, те захрипели носами, не желая идти в курослеп. Чигирька потянул за уздечку, остановил своего мерина, потянулся за трубочкой, подкурил и лишь потом спрыгнул на землю. Остальные стали терпеливо ждать, когда следопыт разберется в следах и сделает свои выводы. Стараясь не мешать Чигирьке, все остались сидеть на лошадях: так надо, а то хакас опять будет ругаться на всю тайгу!

Между тем, внимательно оглядывая каждый метр тропы, Чигирька углубился в густую подсаду пихтача, недолго ходил там и вскоре вернулся, объясняя ситуацию:

– Медведь оленя давил, потом парил… потом жрал. Гришка тут ехал, старый след коня есть туда, назад нет. Назад мерин вон там шел, – показал ладонью на перевал, – стороной. Гришки тут нет… Гришка дальше, там… – махнул рукой вперед и дополнил: – Скоро, наверно, костер найдем, он где-то там, за увалом ночевал…

С этими словами Чигирька опять проворно вскочил на своего коня, тронул поводья. Небольшой караван покорно потянулся за ним.