Избранное. Компиляция. 1-11

Видимое для Гришки Мальцева было сродни удару паралича. Вечером, после бани, вытряхивая на пол добычу перед семьей, он вдруг увидел его. Да, это был тот самый нож Гришки Соболева. Сын Андрей схватил его, стал крутить в руках:

– Вот это нож! Тятя, у тебя такого раньше не было. Где взял?

Отцу и сказать сыну нечего, забрал холодное оружие в свои руки, потускнел глазами. Да, это действительно был нож Гришки Соболева, хранившийся в Софьиной комнате на полочке. Он знал всю предысторию этого ножа. Григорий Мальцев был напрямую виновен в смерти его хозяина, в общении с Погорельцевыми чувствовал себя пакостным зайцем. Его сердце замирало в страхе от мысли, если жители заимки хоть как-то узнают о причастии к смертоубийству Григория. Он понимал, что рано или поздно все всплывет, и он будет держать ответ прежде всего перед людьми, а потом перед Богом. Эта мысль приводила его в ужас: как он будет смотреть Погорельцевым в глаза? Как объяснит сыну свой грех? Андрею уже двенадцать лет, все понимает, тоже стремится в тайгу, быть таким же, как отец, топтать тропу предков. Сегодня ему не объяснишь, что нож подарил зайчик. Завтра не расскажешь, как он стрелял через окошко в Матвея Дегтярева.

– Это чужой нож… надо будет отдать… – как-то нашелся ответить сыну Гришка, подавленно соображая, что происходит.

Кто мог подбросить нож ему в котомку? Иван Добрынин? Погорельцевы? Когда это произошло? С какой целью ему подбросили его?..

Десятки вопросов без ответа взорвали мозг Григория Мальцева. Неведение – как неожиданный выстрел в спину: ты еще жив, но знаешь, что произошло. Возможно, так же стреляли в Гришку Соболева, Егора Подольского, Матвея Дегтярева. Некоординированное чувство безвестности привело Гришку Мальцева к краю непроглядной пропасти. Ты знаешь, что тебя хотят столкнуть, но не знаешь кто. Это было так ужасно, что он не мог совладать с собой. Сославшись на усталость, к всеобщему удивлению семейства, Гришка вышел из-за накрытого стола и пошел спать.

Однако сон не в голову. Какой тут может быть сон? И не ко времени ласковая, нежная жена. Главные вопросы так и не покидали сознание. Кто подбросил нож, с какой целью? Это мог сделать Иван Добрынин, так сказать, подставить его в глазах единоверцев, указать, что он вор. Нет! Ванька не мог! Иван сам вор и убийца, они вместе тащат тяжелые розвальни дьявольских грехов. Ивану невыгодно выдавать его. Это все одно, что признаться в убийстве. Тогда кто же смог подложить нож? Погорельцевы!.. Больше некому. Если это так, то значит… они знают, кто убил Гришку Соболева! Знают, но не говорят. Дают понять, что им все известно. Играют на нервах, хотят загнать в могилу живьем! Но кто из них знает? Софья? Маркел? Фома? Или все вместе?..

Нет хуже, чем ждать да догонять. А не знать, еще тошнее. У Гришки – нервы на взводе, сна нет. Какой тут может быть сон? Старуха с литовкой у кровати присела, ждет, когда Гришка с ума сойдет. Быстрее бы утра дождаться, да к Ваньке, все рассказать и расспросить.

Кое-как Гришка дождался синей мути за окном. Всю ночь до утра бегал из дома во двор, хлопая дверь. Жена ворчать стала: «Что, простудил хозяйство?» Гришка нервно отмахивался: «Спи!» А сам не мог закрыть глаза. Как отбелило в комнатах, Гришка запрыгнул в валенки, запахнул на груди телогрейку, да скорее на улицу.

Иван Добрынин рядом живет, через два дома. Гришка поспешил к высоким воротам, обдумывая, что говорить. Забор у свояка высокий, плотный, тесовый: курица не перескочит, пчела в щель не пролетит. С улицы ничего не видно дома, что там делается внутри. Сразу понятно, старовер живет.

Подскочил Гришка к воротам, ударил несколько раз кулаком. Собаки залаяли, петух в стайке откликнулся. А в доме тишина. Откроет или нет Иван? После того как Гришка бросил Ваську на смерть, отношения у них изменились. Домой неделю выходили, слова доброго друг другу не сказали, из разных котелков ели. А как к дому подходить стали, разошлись молча, даже слов удачи не желая.

Ударил Гришка еще раз сильнее, за ним другой, третий. В доме наконец хлопнула дверь, заскрипели по снегу шаги.

– Хто? – спросил с другой стороны Иван.

– Открой, разговор есть, – позвал Гришка.

– Не о чем нам с тобой разговаривать. Все разговоры там, в тайге, остались, вместе с Васькой, – недвусмысленно ответил Иван, удаляясь шагами назад в дом.

– Постой! Дело большое!.. Важное!..

– Пшшел прочь! Нет у меня с тобой больше никаких делов! – был последний ответ, дверь хлопнула, и все стихло.

У Гришки в глазах свет померк, сердце охолонулось: один остался… Повернулся, пошел назад, а чувство такое, будто принародно пинка дали, или в душу плюнули.

Вдруг голос сбоку сочувствующий:

– Что, однако, в тайге соболей не поделили?

Глянул Гришка – из соседских ворот дедушка Трапезников смотрит, головой качает. Видел и слышал, как Ванька Гришку прогнал.

– Здорово, сосед… – понуро ответил Григорий, пряча глаза. – Да нет, все нормально…