Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ)

И она села на бордюр, огораживающий лужайку посреди площади, склонила голову над золотым инструментом и стала вращать стрелки; ее пальцы двигались так быстро, что за ними трудно было уследить, а потом останавливались на несколько секунд, пока самая длинная стрелка обегала циферблат, задерживаясь на мгновенье то тут, то там, и снова начинали так же быстро наводить короткие стрелки на очередные картинки. Уилл настороженно огляделся, но поблизости никого не было; только какие-то туристы, задрав головы, любовались куполом библиотеки, да мороженщик ехал по тротуару на своей тележке, но никто из них не обращал внимания на двух ребят.

Лира поморгала и вздохнула, словно стряхивая с себя сон.

— Твоя мать больна, — тихо сказала девочка. — Но она в безопасности. Та женщина за ней присматривает. А ты взял какие-то письма и сбежал. Еще был один мужчина, по-моему, вор, и ты убил его. И ты ищешь своего отца, и…

— Хватит, — сказал Уилл. — Замолчи. Ты не имеешь права совать нос в мою жизнь. Никогда больше этого не делай. Разве тебя не учили, что шпионить подло?

— Я знаю, когда надо остановиться, — ответила она. — Понимаешь, алетиометр — он почти как человек. Я знаю, когда он начинает сердиться, а когда ему не хочется объяснять мне про какие-то вещи. Я это чувствую. Но вчера, когда ты свалился мне на голову неизвестно откуда, я должна была спросить у него, кто ты и чего от тебя можно ждать. Мне пришлось так поступить. И он сказал… — Она еще больше понизила голос. — Он сказал, что ты убийца, и я подумала: это хорошо, значит, я могу тебе доверять. Но больше я до сих пор ничего не спрашивала, и если ты не хочешь, то и не буду. Обещаю тебе. Это совсем не похоже на дырочку, через которую можно подглядывать за людьми в свое удовольствие. Если бы я только и делала, что шпионила, он перестал бы работать. Я знаю это не хуже, чем свой родной Оксфорд.

— Ты могла бы все спросить у меня, а не у этой штуки, как ее… алетиометра. А он сказал, жив мой отец или умер?

— Нет, я же не спрашивала.

К этому моменту они оба уже сидели рядом. Уилл устало подпер голову руками.

— Что ж, — наконец сказал он, — я думаю, нам лучше доверять друг другу.

— Ну и хорошо. Я тебе доверяю.

Мальчик угрюмо кивнул. Он страшно устал, а в этом мире не было ни малейшей возможности хоть немного поспать. Обычно Лира не проявляла такой чуткости, но сейчас что-то в его облике подсказало ей: он боится, но подавляет свой страх, как это советовал делать Йорек Бирнисон, как делала она сама у рыбацкой хижины около замерзшего озера.

— И еще, Уилл, — добавила она, — я тебя не выдам, никому. Обещаю.

— Ладно.

— Однажды я это сделала. Предала человека. Хуже этого со мной ничего не было. Вообще-то я думала, что спасаю ему жизнь, но привела его в самое плохое место, какое только можно было найти. Потом я ненавидела себя за тупость. Так что теперь я буду очень внимательно следить, чтобы не забыть, не проговориться как-нибудь случайно и не предать тебя.

Он ничего не ответил. Он потер глаза и усиленно заморгал, чтобы прогнать дремоту.

— Мы сможем пробраться через окно обратно, только когда стемнеет, — сказал он. — Не стоило вообще приходить сюда средь бела дня. Нас могли увидеть, а это слишком большой риск. А теперь нужно как-то убить время…

— Я хочу есть, — сказала Лира.

— Знаю! — вдруг воскликнул Уилл. — Мы пойдем в кино!

— Куда?

— Сейчас увидишь. Там и перекусим.

Недалеко от городского центра, минутах в десяти ходьбы, был кинотеатр. Уилл заплатил за билеты, купил хот-догов, попкорна и кока-колы, и они, нагруженные всей этой едой, уселись на свои места как раз к началу фильма.

Лира смотрела его как завороженная. Ей доводилось видеть проекции фотограмм, но в ее мире не было ничего, похожего на кино. Она с жадностью проглотила хот-дог и попкорн, залпом выпила коку и вперилась глазами в экран, смеясь и переживая вместе с героями. К счастью, в зале было много детей, и в общем шуме ее восторга никто не замечал. Уилл сразу же закрыл глаза и погрузился в сон.

Он проснулся, услышав хлопанье сидений; люди уже потянулись к выходу, и он заморгал, когда вспыхнул свет. На его часах была четверть девятого. Лира неохотно двинулась вслед за зрителями.

— Это было здорово, я такого в жизни не видела, — сказала она. — Не понимаю, почему в моем мире никто не изобрел кино. Некоторые вещи у нас лучше, чем у вас, но это лучше всего, что у нас есть.

Уилл даже не помнил, на какой фильм они ходили. Снаружи было еще светло, и толпа на улицах не поредела.

— Хочешь, посмотрим еще?

— Ага!

И они отправились в другой кинотеатр — он оказался за углом, в нескольких сотнях метров от первого, — и снова взяли билеты. Лира залезла на сиденье с ногами, обняв колени, и Уилл позволил себе забыться снова. Когда они снова очутились на улице, было уже почти одиннадцать: гораздо лучше.

Лира опять проголодалась, поэтому они купили на лотке два гамбургера и стали есть их на ходу, что тоже было для нее ново.