Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ)

Ли прибыл на Новую Землю лишь час-другой тому назад — его шар пригнало сюда ветром, который вызвали ведьмы, — и, убрав снаряжение, сразу же отправился в гостиницу «Самирская» по соседству с рыбоконсервной базой. Эта гостиница служила местом сбора многих арктических бродяг: здесь они обменивались новостями, подыскивали себе работу или оставляли друг для друга сообщения. Когда-то и сам Ли Скорсби просиживал тут целые дни, дожидаясь контракта, пассажира или попутного ветра, так что в его теперешнем поведении не было ничего необычного.

Кроме того, сейчас в мире происходили настоящие катаклизмы, и люди просто не могли не собираться вместе, чтобы обсудить их. Каждый день приносил очередную удивительную новость: то река Енисей освободилась ото льда, хотя сезон для этого был совсем неподходящий, то океан отступил от берегов, обнажив странную каменную кладку на дне, то кальмар в тридцать метров длиной схватил трех рыбаков, вышедших в море на катере, и разорвал их на мелкие кусочки…

А с севера по-прежнему катился плотный, холодный туман; порой он словно начинал фосфоресцировать каким-то невиданным доселе светом, и тогда в нем смутно маячили чьи-то гигантские силуэты и слышались таинственные голоса.

По всем этим причинам время для работы нынче было неподходящее, так что в баре гостиницы «Самирская» редко оставалось свободное местечко.

— Вы сказали Грумман? — спросил пожилой человек, сидевший за стойкой неподалеку. Судя по его одежде, это был охотник на тюленей; его деймон, лемминг, важно выглядывал у него из кармана. — Он точно жил с тартарами. Я был там, когда его приняли в племя, и видел, как ему просверлили череп. Ему и другое имя дали, тартарское; погодите-ка, сейчас вспомню.

— Послушай, дружище, — обратился к нему Ли Скорсби. — Ты не будешь возражать, если я угощу тебя выпивкой? Мне нужны сведения об этом человеке. Что это было за племя, о котором ты говоришь?

— Енисейские пахтары. Живут у подножия хребта Семенова, где в Енисей впадает другая река — забыл ее название… ну, та, что течет с холмов. У тамошней пристани еще стоит утес величиной с дом.

— Ах да, — сказал Ли. — Теперь я вспомнил, где это. Когда-то я там пролетал. Так Грумману, стало быть, просверлили череп? Но зачем?

— Он был шаманом, — пояснил старый охотник на тюленей. — По-моему, тартары признали в нем шамана еще до того, как приняли его к себе. Ну и процедура это сверление! Продолжается день и две ночи. Они сверлят с помощью лука, как при добывании огня.

— Ну, тогда понятно, почему его команда так ему подчинялась, — сказал Сэм Канзино. — Это были самые отпетые мошенники, каких я только видел, но перед ним они все ходили на задних лапках. Я-то думал, они просто боятся его ругани. Но если он был шаманом, это объясняет их поведение еще лучше. Но знаешь, до чего же он был любопытный! Сущий волк — если вцепится, так уж не отпустит. Он вытряс из меня все, что я знал о тех краях, о повадках разных там росомах и лисиц. А ведь этот чертов капкан здорово его покалечил: рана на ноге была открытая, а он знай себе записывал результаты действия кровяного мха, мерил себе температуру, а потом следил за формой рубца — словом, отмечал каждую мелочь… Чудак, что и говорить. В него влюбилась одна ведьма, так он дал ей от ворот поворот.

— Да неужто? — сказал Ли, вспомнив о красоте Серафины Пеккала.

— Зря это он, — вставил охотник на тюленей. — Если ведьма предлагает тебе любовь, надо соглашаться. А откажешься — пеняй на себя. Это все равно что выбор между счастьем и горем. Чего ты никак не можешь сделать, так это не выбрать ни того, ни другого.

— Наверное, у него была какая-то причина, — сказал Ли.

— Если он не совсем чокнутый, причина должна была быть серьезная.

— Он всегда был упрямый, — сказал Сэм Канзино.

— Может, хранил верность другой женщине, — предположил Ли. — А я слышал о нем еще кое-что: он якобы знал, где находится один волшебный предмет — не знаю уж, что это за штука, — который способен защитить своего хозяина от чего угодно. Вы когда-нибудь об этом слыхали?

— Я слыхал, — отозвался охотник на тюленей. — У него самого этой вещи не было, но он знал, где ее найти. Один человек пытался заставить его рассказать о ней, но Грумман его убил.

— А его деймон! — сказал Сэм Канзино. — Тоже странный. Это была орлица, черная орлица с белой головой и грудью. Я таких в жизни не видал и не знаю, как они называются.

— Скопа у него была, — вступил в разговор бармен, услышавший последние слова. — Вы говорите про Стэна Груммана? Его деймон — скопа. Орел, который питается рыбой.

— И что с ним случилось, с Грумманом? — спросил Ли Скорсби.

— Ввязался в войны скрелингов где-то в Берингландии. Там его и застрелили, наповал. Это последнее, что я о нем слышал, — ответил охотник на тюленей.

— А я слышал, что ему голову отрезали, — сказал Ли Скорсби.