— Она в городе, который мы оставили, — в Читтагацце. Читтагацце — Город сорок. Знаете, почему он так называется? Потому что сороки любят воровать, а это все, что мы теперь умеем делать. Мы ничего не создаем, ничего не строим уже сотни лет; все, что мы делаем, — это крадем из других миров. О да, мы знаем о других мирах! Философы из торре дельи Анжели открыли все, что нам нужно об этом знать. У них есть волшебное слово: если его произнести, вы пройдете в невидимую дверь и очутитесь в другом мире. Некоторые говорят, что это не слово, а ключ, который может отомкнуть даже несуществующий замок. Кто знает? Что бы это ни было, оно впустило к нам Призраков. И философы до сих пор им пользуются, я так понимаю. Они проходят в другие миры и крадут оттуда все, что подвернется. Золото и драгоценности — это само собой, но и прочие вещи тоже — идеи, например, или мешки с зерном, или карандаши. Именно они, эта гильдия воров — источник всех наших богатств, — с горечью сказал он.
— Почему Призраки не могут причинить вреда детям? — спросила Рута Скади.
— Это самая большая загадка. В детской невинности есть какая-то сила, которая отпугивает даже ко всему равнодушных Призраков. Мало того: дети их просто не видят, хотя мы и не можем понять почему. И никогда не понимали. Но детей, которых Призраки сделали сиротами, у нас, разумеется, полным-полно; они собираются в шайки и бродяжничают. Иногда взрослые нанимают их, чтобы раздобыть еду и прочие припасы в районах, оккупированных Призраками, а иногда эти дети просто скитаются по стране, пробавляясь чем придется. Вот каков наш мир. Мы привыкли жить с этим проклятием. Призраки — истинные паразиты: они никогда не убивают свою жертву, хотя и высасывают из нее почти всю жизнь. Но до недавнего времени, до великой бури, у нас существовало какое-никакое равновесие. Ну и буря же это была: казалось, что весь мир трещит по швам. Раньше такого здесь не случалось. А потом пришел туман. Он не рассеивался много дней и, насколько я знаю, покрыл все уголки мира, даже самые отдаленные, так что никто не мог путешествовать; а когда туман наконец рассеялся, все города наводнили Призраки — их были сотни и тысячи. Поэтому мы сбежали в холмы и на море, но на этот раз от них нет спасения: они настигают нас всюду, как вы сами могли убедиться несколько часов назад. Теперь ваша очередь. Расскажите мне о вашем мире и о том, почему вы покинули его и явились сюда, — заключил Иоаким Лоренц.
Серафина без утайки рассказала ему обо всем, что знала сама. Иоаким был честным человеком, и ей не было нужды что-либо от него скрывать. Он слушал внимательно, покачивая головой от удивления, а когда она кончила, сказал:
— Я уже говорил вам, что наши философы, если верить молве, умеют открывать двери в иные миры. Так вот, некоторые думают, что порой они оставляют эти двери открытыми просто по забывчивости; чему же тут удивляться, если странники из других миров время от времени находят сюда дорогу? В конце концов, мы знаем, что ангелы здесь иногда пролетают.
— Ангелы? — спросила Серафина. — Вы о них уже упоминали. Но мы никогда не слышали об ангелах. Кто они?