Избранное. Молодая Россия

Путник, ты зришь Илион, гремевший некогда славой,
     Некогда гордый венцом башен высоких своих, —
Ныне ж пожрал меня пепел времен; но в песнях Гомера
     Все я стою невредим с медным оплотом ворот.
Мне не страшны, меня не разрушат губительны копья Ахивян:
     У всех Греции чад вечно я буду в устах.

Трижды, светильник, тобой поклялась Гераклея – порою

     Ночи прийти, – не пришла! Если, светильник, ты Бог, —
О, покарай за измену: когда она с милым резвиться
     Будет, – угасни, не дай света утехам любви!

Здесь, под яворов тенью, Эрот почивал утомленный,

     К нимфам струящихся вод факел горящий склонив.
Нимфы шепнули друг дружке: «Что медлить? Погасим светильник!
     С ним погаснет огонь, сердце палящий людей».
Но светильник и воды зажег: с тех пор и поныне
     Нимфы, любовью горя, воды кипящие льют.

(Горячий ключ).

Здесь, венки мои, здесь над двойчатою дверью висите;
     Так оставайтесь; не вдруг листья роняйте свои!
Вас окропил я слезами (слезливы влюбленные очи);
     Но лишь дверь заскрипит, только лишь выйдет она,
Крупным дождем на главу ее слез моих капли пролейте!
     Пускай слезы мои русые локоны пьют!
Огненный взор Александра и весь его лик величавый
     Дивным искусством Лизипп в меди сей мощной явил.
Мнится, он, очи на небо вперив, Громовержцу вещает:
     «Мне подвластна земля! ты, Зевс, Олимпом владей!»

Труп Леонида кровавый, увидевши, Ксеркс победитель,

     Дивную доблесть почтив, сам багряницей покрыл.
Мертвый тогда возгласил спартанский герой незабвенный:
     «Нет! не приму никогда должной предателю мзды!
Щит – украшенье могиле моей; прочь одежды персидски!
     Я спартанцем хочу в царство Айдеса прийти».

Эти образы греческой лирики должны были иметь невыразимое обаяние для Печерина. В них точно приобщаешься к миру нетленной красоты и радости. Этот аромат античности, это предвкушение элизиума, никто не умел так выразить, как Шиллер, и не случайно так удался Печерину перевод шиллеровского «Дифирамба»; этот перевод тоже – как и «Желание лучшего мира» – «вылился у него из души».

     Боги – поверьте —
     Всегда к нам нисходят с Неба толпой:
Бахус едва лишь появится милый,
Входит с усмешкой Амур легкокрылый,
Феб величавый с цевницей златой.

Уж близки, уж входят,

Блистая лучами,
И полно жилище
Земное богами.

     Что, земнородный,

     Я в дар понесу им —
Дивным гостям?
Боги! даруйте мне век ваш нетленный!
Что могу дать вам я, слабый и бренный?
Ах! вознесите меня к небесам!

Веселье живет лишь

В Зевса чертоге, —
Вы с нектаром чашу
Мне дайте, о боги!

Дай ему чашу,

Геба! Поэту
Нектар возлей!

Очи омой ему чудной росою,

Да не трепещет пред Стикса волною,
Да просияет, как Бог, меж людей!

Источник небесный

Шумит и играет,
И сердце спокойно,
И око сияет!

Вот видение, очаровавшее Печерина. Он был из тех, что всю жизнь тоскуют по небесной родине.