Избранное. Молодая Россия

Легкое подняв ветрило,
В утлом челноке, один,
Я плыву, о друг мой милый,
Вдоль таинственных пучин.
Волны плещут предо мною,
Солнце над главой блестит
И, качаемый волною,
Быстро мой челнок летит.
В отуманенное море
Бросил я свою ладью,
На привольи, на просторе
Беззаботно я пою:
Eh! vogue, ma nacelle!
O doux zéphyr, sois moi fidèle!
Espérance!
Confiance! —
Le refrain Du pèlerin[446]

.

Наконец, в ноябре 1877 года умер и Чижов. В кожаной папке Печерина лежит его последнее письмо к Чижову от 23 января н. ст. 1878 г. «Наконец всякому терпению есть конец, – пишет Печерин. – Скажи, ради Бога, что сталось с тобою, любезный Чижов. Твое последнее письмо лежит у меня на столе. Оно от 10-го октября, а теперь по вашему 11 января, стало быть, целых три месяца. Ты никогда не оставлял меня так долго без отзыва. Что же это значит? Если ты так сильно болен, что писать не можешь, то ты мог бы уведомить меня чрез какое-нибудь третье лицо. Не забудь, что ты единственная и последняя нить, связывающая меня с Россиею, – если она порвется, то все прощай. В крайнем недоумении, не зная ни как, ни что, я больше писать не могу и с нетерпением буду ожидать ответа. Твой В. Печерин». – Это письмо было возвращено почтою с надписью о недоставлении за смертью адресата…

Выше я цитировал письмо нынешнего капеллана больницы Mater Misericordiae. Изобразив деятельность Печерина в этой больнице и распорядок его жизни, он продолжает: «О. Печерин выдержал эту жизнь 23 года, и затем вдруг с ним сделался припадок Брайтовой болезни. Пролежав около двух месяцев в больнице Mater Misericordiae, он решил вернуться домой на Dominick Str., где и умер спустя два дня[447]. Тело его было перевезено назад в больницу, куда в день его похорон стеклась огромная толпа народа. На отпевании и торжественной мессе присутствовало более 100 священников. Похоронное шествие направилось к Гласневинскому кладбищу, где ему приготовили могилу неподалеку от колоссальной круглой башни, обозначающей место успокоения одного из величайших сынов Ирландии, Даниэля О’Коннеля{723}. Могила о. Печерина расположена чрезвычайно живописно, почти в тени этого великого монумента. На его могиле сестры милосердия, заведующие больницей Mater Misericordiae, воздвигли надгробный камень; на камне следующая надпись:

Erected by

the Sisters of Mercy

to the memory of

The Rev. Vladimir Petcherine

23 years chaplain

to the Mater Misericordiae Hospital

Died 17-th April 1885.

Aged 79 years.

R. I.P.

(«Поставлен сестрами милосердия в память о. Владимира Печерина, состоявшего 23 года капелланом больницы Mater Misericordiae. Умер 17-го апреля 1885 года, 79-ти лет. Да почиет в мире»).

«Каждый указывает на это место, как на могилу того священника, который был обвинен в сожжении Библии. Он оставил завещание, в котором изъявил волю, чтобы все его книги, бумаги, сочинения и пр. были отосланы назад на его родину; у него их было большое собрание.

Свою одежду и свое тело он завещал настоятельнице Mater Misericordiae, равно как и несколько вещей, напоминающих о его привычках, мортификациях и добродетелях. Эти вещи до сих пор хранятся у той же сестры– настоятельницы, а его книги, бумаги и пр. русский консул отправил в Россию. В его последние годы в нем выросла (grew) сильная любовь к его родине; он дорожил малейшей вещицей, которую получал из России, и часто чувствовал себя очень одиноким, живя вдали от родной страны, хотя и пользуясь уважением и почетом в своей приемной родине Ирландии, где она нашел приют среди своих единоверцев, до сих пор чтущих святую память этого великого священника».

Имя Печерина не может быть забыто в России, и его жизнь со временем несомненно будет описана лучше и полнее, нежели я мог это сделать. Ему земная слава теперь не нужна, но нам нужна память о нем. Мне же было радостью вглядываться в его образ и рассказывать о нем и о небесной мечте, за которую он отдал свою земную жизнь.

Наследие М. О. Гершензона

В. Г. Лидин М. О. Гершензон (его памяти)