Избранное - Романы. Повесть. Рассказы

— Нет: ей объяснили, что надеяться не на что. Жалованье ей миссис Брук выплачивала аккуратно, чего же еще? Да и лишних денег у нее не хватило бы на такие расходы. Джопабокомы брали расходы на себя. Конечно, согласно завещанию, после смерти Гая Лита деньги все причитаются ей. Но он-то всем говорит, как прекрасно себя чувствует. Так что будьте уверены — миссис Петтигру вытянет все, что сможет, из бедняги Годфри.

Алек Уорнер кончил записи и закрыл блокнот. Олив вручила ему стакан с джином.

— Бедный старик Годфри, — сказала Олив. — Он и так-то был расстроен. Ему позвонил тот, ну, который изводит его сестру, ну, то есть либо позвонил, либо так ему показалось: разницы-то никакой, правда?

Алек Уорнер снова раскрыл блокнот и достал перо из жилетного кармана.

— Что он сказал?

— То же самое. «Придется умереть», в этом роде.

— Всегда соблюдай точность. Даме Летти он говорил: «Помните, что вас ждет смерть». Годфри было сказано то же самое?

— Наверно, да, — сказала она. — Трудная какая работа.

— Да, знаю, мой друг. Что поделаешь. В какое время дня ему позвонили?

— Утром. Что знаю, то знаю. Он мне сказал — сразу после того, как доктор ушел от Чармиан.

Алек дописал последнюю строчку и снова закрыл блокнот.

— А Гай Лит поставлен в известность, что судебный процесс прекращен?

— Не знаю. Это и решено-то было только вчера к вечеру.

— Может быть, его еще не оповестили, — сказал Алек. — А Гай такой человек, что ему Лизины деньги будут очень и очень кстати. В последнее время ему приходилось туговато. Он был довольно-таки стеснен в средствах.

— Да ему уж и жить недолго осталось, — сказала Олив.

— Лизины деньги помогут ему скрасить остаток дней. Я так понимаю, что эти сведения не слишком конфиденциальны?

— Нет, — сказала Олив, — только про миссис Петтигру и Годфри — это конфиденциально.

Алек Уорнер пошел домой и написал письмо Гаю Литу:

«Дорогой Гай — не знаю, первым ли я оповещаю Вас, что Рональд Джопабоком и миссис Петтигру прекратили судебный процесс и оспаривать завещание Лизы не будут.

Примите мои поздравления и пожелания как можно дольше пользоваться новообретенным благополучием.

Извините за эту попытку предварить официальное извещение. Если же мне посчастливилось и я оказался первым вестником, то, пожалуйста, не сочтите за труд проверить Ваш пульс и смерить температуру немедля по прочтении этого письма, затем через час после прочтения и на следующее утро и сообщите мне результаты измерений плюс Ваш обычный пульс и температуру, если они Вам известны.

Эти данные окажут мне неоценимую помощь в моих изысканиях. Заранее глубоко обязанный Вам

Искренне Ваш Алек Уорнер.

P. S. Любые дополнительные сведения о Вашей реакции на эту добрую новость, само собой разумеется, чрезвычайно желательны».

Алек Уорнер сходил отправил письмо и вернулся к своим картотекам. Дважды его отрывал телефон. Сначала позвонил Годфри Колстон, досье на которого Алек как раз держал в руке.

— А, — сказал Годфри, — вы дома.

— Да. Вы меня никак не могли застать?

— Да нет, — сказал Годфри. — Вот что, у меня к вам разговор. Вы знаете кого-нибудь из полиции?

— Близко никого не знаю, — сказал Алек, — с тех пор как Мортимер вышел в отставку.

— От Мортимера никакого проку, — сказал Годфри. — Это насчет тех анонимных звонков. Мортимер проваландался с ними несколько месяцев, и теперь этот типчик принялся за меня.

— Я свободен между девятью и десятью. Может быть, заглянете к нам в клуб?

Алек вернулся к своим записям. Через четверть часа раздался второй телефонный звонок. Звонил незнакомый мужчина, и он сказал:

— Помните, что вас ждет смерть.

— Вас не затруднит повторить ваше сообщение? — сказал Алек.

Тот повторил.

— Благодарю вас, — сказал Алек и успел положить трубку первым.

Он извлек собственную карточку и сделал соответствующую запись. Потом сделал отсылку с подробным объяснением к другой картотеке. И наконец записал кое-что у себя в дневнике, закончив запись словами: «Предположительно: массовая истерия».

Глава одиннадцатая

У окна, в лучах ясного и неяркого апрельского солнца, Эммелина Мортимер поправила очки и одернула блузку. Слава тебе господи, вот и снова можно отложить зимние свитеры и носить блузку с кардиганом.