Избранное - Романы. Повесть. Рассказы

Дожил до глубокой старости богатый владелец пивоваренной фирмы Годфри Колстон, сноб и скупердяй, воображающий себя истинным джентльменом, а в минуты досуга расщепляющий спичку на две, чтобы из одного коробка получилось два. Под стать ему его сестра дама Летти, всю долгую жизнь «не покладая рук» занимавшаяся благотворительностью и презиравшая тех, кому как будто бы пыталась помочь. Недавно скончавшаяся всеобщая приятельница Лиза Брук — авантюристка и шантажистка, засадившая своего мужа в психиатрическую лечебницу. Ничем не лучше и представители литературного мира Гай Лит и Перси Мэннеринг, погрязшие в литературных склоках полувековой давности.

Совершенно бесполезным трудом занят социолог Алек Уорнер, у которого на всех знакомых, перешагнувших семидесятилетие, заведена картотека, где фиксируется все, вплоть до температуры, пульса и эмоциональных реакций. На первый взгляд его данные действительно могут пригодиться тому, кто научно изучает долгожителей. Однако для Спарк Алек — человек безнравственный, прежде всего потому, что «он без зазрения совести чинил любые неприятности для утоления собственного любопытства» — иными словами, из-за его эгоизма, — но еще и потому, что к людям он подходит исключительно с физиологическими мерками, видя в человеке лишь биологическую особь.

Для Спарк же важнее всего духовное начало. А самый страшный порок — его отсутствие. Персонажи, наделенные им, образуют один полюс романа, лишенные его — другой. Носителями духовности в романе выступают Чармиан Пайпер и ее бывшая горничная и компаньонка Джин Тэйлор. Чармиан когда-то в далеком прошлом была знаменитой писательницей, потом ее книги забыли. Но она прожила так долго, что дождалась возрождения своей прошлой славы. Физически Чармиан очень слаба, но сильна духом. И это помогает ей преодолевать старческую немощь. Сцена ее чаепития в одиночестве написана так художественно убедительно и мощно, что заставляет вспомнить героев Джозефа Конрада и Джека Лондона с их неукротимой волей к жизни.

Духовно близка к Чармиан Джин Тэйлор. Их роднит то, что они обе совершенно не боятся смерти. Свои мысли Джин выражает афористически: «Когда тебе за семьдесят, это как на войне. Друзья все сгинули или гибнут, и ты словно на поле боя, пока живой — среди мертвых и умирающих».

И, как это и необходимо на поле боя, Джин сохраняет трезвость ума и чувство собственного достоинства. Ее слова о том, что «в преклонном возрасте действительно трудновато привыкать к мысли, что нас ждет смерть» и «лучше усвоить эту мысль с юных лет», заключают не только стоицизм высокой и благородной пробы, но и открытую полемику с буржуазной вседозволенностью, ибо Джин Тэйлор придерживается строгих моральных норм. Всю жизнь ею руководило чувство справедливости. И, верная ему даже на самом последнем рубеже, она выдает доверенный ей много лет назад секрет Чармиан.