Избранное. Стихи, баллады, поэмы

Вновь будет смех и слезы без причины.

Уйдет навечно сумрачная грусть

И к нам опять вернутся бригантины.

Старый город

Я уехал, старый город загрустил,

Пожалел, что слишком рано отпустил.

Ночью выкрасил он клены под сурьму,

Очень скучно ему стало одному.

В одночасье весь согнулся, постарел.

Долго вслед мне, с труб продымленных смотрел,

Но напрасно. Не вернулись поезда.

Их взяла к себе Полярная звезда.

Обманула, увела за горизонт,

Окунула шпалы рельс в тяжелый сон.

Под колеса улеглась чужая ночь,

Старый город! Ты не можешь мне помочь

Не зови меня, напрасно не ищи,

На ладони запорошенных лощин

Свои рельсы, словно руки не тяни.

До рассвета погаси свои огни.

Позабудься до утра спокойным сном,

Лишь оставь одно заветное окно,

Чтоб его не заволок разлуки дым,

Чтобы смог я как-то выйти из беды.

Дивный свет звезды лукавой обмануть,

Поезда твои замерзшие вернуть,

Но сквозь времени негласный перезвон

Мне не видно и не слышно ничего.

Письмо

Здравствуй, любимая, снова пишу,

Буквы упрямо чёркаю.

Время идет, – я бумагой шуршу

За синею переборкою.

В отсеке жар, как полуденный зной

Выжженных солнцем пустынь.

Матовый шар висит надо мной,

А в памяти вечера синь.

Видно, забыть не смогу никогда,

За гранями волн и лет,

В эфир выходящие города

И теплый, летний рассвет

Туманные дали моей мечты

Оттаяли ото сна.

Наверно грустишь вечерами ты

А за окном весна.

Ну вот, любимая, снова тревога.

Прости, допишу потом.

Шершавыми льдинами наша дорога

Отмечена за бортом.

Спокойно усни и тебе приснится

Смешных торос синеватый лед

И наша подводная колесница

Очень похожая на звездолет.

Призрак

За туманом, за сиреневой волной,

Тихим призраком ходила ты за мной

И когда, вздыхали штормами моря,

Ты за ленточки бралась, за якоря.

И шептала: «Осторожней! Подожди!

Будет лето, будут теплые дожди.

Я тогда тебя негромко позову

И не призраком приду, а наяву!»

Только лето не успело к нам дойти,

Видно, дел ему хватило на пути.

Заплутало где-то, в сопки забрело,

Или просто стороною обошло.

Затерялось в мокрых скалах «Подожди!»

Здесь метели, а не теплые дожди.

Не дождался наш корвет и, сбросив лед,

На три месяца отправился в поход.

Нет ни неба, ни земли, – лишь пустота

От торпедных аппаратов до винта.

Ты в отсеке притаилась, словно тень,

И оттуда не выходишь целый день.

Только ночью, когда в кубрике все спят,

Не тревожа приутихнувших ребят,

Ты не каешься, не плачешь, не кричишь

Лишь стоишь у изголовья и молчишь.

Маяки

Ждут маяки кораблей.

Ждут много дней в году.

Словно бы им теплей,

Когда те стоят в порту.

Забыв про сон и покой,

В холодной, ночной дали

Ищут и ищут с тоской

Ребят, что давно ушли.

И радуются они,

Когда разбивая лед,

Из долгого плаванья к ним

Подлодка опять придет.

В холодных, пустых морях

Ночь станет светлее дня,

Когда большеглазый маяк

Встретит опять меня.

Воспоминание

К вечеру задремлют корабли,

С горизонта снимется луна.

На краю заснеженной земли

Снова ты останешься одна

Подытожишь пробежавший день,

Вспомнишь, что уж скоро Новый год,

Тысячу невыполненных дел,

Сотню необдуманных забот.

Под густым покровом темноты

Разведешь нахмуренную бровь

С грустною улыбкой вспомнишь ты

Первую, ушедшую, любовь

Ту, давно забытую уже,

Что жила в тебе недолгий срок,

Сброшенную там, на вираже

Взбалмошных жизненных дорог

Отнятую небом и людьми

Ты её сегодня не тревожь,

И с тех пор бегут куда-то дни,

А куда, – сама не разберешь.

Написал, что у него семья,

А на самом деле всё один,

Только фотокарточка твоя

Амулетом бьется на груди.

Там тебе всего семнадцать лет,

На глазах ни пятнышка тоски,

А ему обиды горький след

Сединой улёгся на виски.

Ничего теперь уж не вернешь.

Ночь осталась тоже позади.

Скоро успокоишься, уснешь,

На работу мужа проводив.

Обида

Не пишу я писем горьких

И любви не проклинаю.

Кто их шлет в далекий город,

Я о том совсем не знаю.

Может старая дорога,

Вся изъеденная тенью,

Вспоминает недотрогу

В зыбком мареве осеннем.

Иль пером, упавшим с неба,

Завладел и чертит ветер,

Перепутав быль и небыль,

Всё, что видел на рассвете.

А быть может, это просто

За чернильным, синим следом,

Ходит старая обида,

То мирясь, то ссорясь с летом

И грустит о деве гордой,

Что-то с болью вспоминая.

Не пишу я писем горьких,

Я о них совсем не знаю.

Вот и мы кончаем кругосветку

Вот и мы кончаем кругосветку,

Торопясь сквозь наледи, пургу,

Только поздно. Девичьи конверты

Никого не ждут на берегу.

Видно, виноваты в этом годы,

Да соленый ветер штормовой,

Если позабыла ты восходы

И мерцание звезд над головой.

Ты нашла другого, тот, кто ближе.

Кто не видел бурную волну.

Море, как котенок, лодку лижет

И она уходит в глубину.

Прошумит винтами, ну а вскоре,

Над водой оставив пустоту,

Унесет мальчишеское горе

На своём, окрашенном борту.

Твоя ласка в голубых конвертах,

Как же ты была ему нужна,

А теперь, играя с теплым ветром,

Треплет их зеленая волна.

Не грустишь, не помнишь и не пишешь.

Сны о бригантинах гонишь прочь.

Видно, никогда ты не услышишь,

Про подлодку, спрятанную в ночь.

Если скажут: «Некрасива!»

Иль обидят Вас,

Пусть придут на край залива

В предзакатный час.