Избранное. Стихи, песни, поэмы

Мне не плавать уже по холодным арктическим водам,
По далёкому дому привычную грусть затая.
Николай Николаевич, ставший теперь теплоходом,
Ты один возвратился в суровые эти края.
Не забыть никогда к небесам подлетавшего юта,
Неизменных штормов посреди океанских дорог.
«Бычий глаз» освещал неприглядную нашу каюту,
Тараканы и крысы делили наш скудный паёк.
Не ужился надолго ты с иноязычным народом,
Где жара за окном и домашний насиженный хлам.
Николай Николаевич, ставший теперь теплоходом,
Ты вернулся назад к белоснежным ледовым полям.
Вспоминаю опять эти дни над солёною бездной,
Предзакатного солнца зелёную яркую медь.
Николай Николаевич, в жизни ты не был железным,
А теперь я желаю подольше тебе не стареть.
Не забыть никогда долгожданные радиовести,
Волн глухие удары, по борту скрипение льдин.
Мы полвека назад это плаванье начали вместе,
А сегодня его продолжать ты уходишь один.
От морей я всё дальше теперь становлюсь год за годом.
Ты пройдёшь этот путь, что с тобой не успели пройти.
Николай Николаевич, ставший теперь теплоходом,
Восемь футов тебе и попутных ветров на пути.

2013

О русской поэзии

У поэзии русской система одна кровеносная.
Что ни век, то беда, что ни время, то время несносное.
Там летит сквозь года стихотворное звонкое слово,
Кровь убитого Пушкина бьётся в груди Гумилёва,
Чтобы снова расстаться с распоротой пулями веною,
И другим передаться строкой его неубиенною.
У поэзии русской система одна кровеносная.
Птицей кружит строка над берёзами или над соснами.
И от выстрелов влёт не кончается это парение,
Где слова перелётные не убывают во времени.
У поэзии русской система одна кровеносная.
Время мчится вперёд, чередуя года високосные.
У поэтов сегодня в сердцах беспокойных стучится ли
Маяковского кровь, или Когана, или Кульчицкого,
Чтоб строкою ожить, что из века минувшего послана?
У поэзии русской система одна кровеносная.

2014

О русской прозе