Избранное. Стихи, песни, поэмы

Зевс-громовержец, людей покарай недостойных,
Век свой проведших в покорном и рабском молчанье!
На площадях, перекрёстках и даже в застольях
Все друг на друга кидаются нынче с мечами.
Полные прежде, театры пусты и бассейны.
Нету спасенья от мести враждующих партий.
Град покидая, бегут со стенаньями семьи, –
Все разбегутся, и кто же останется в Спарте?

Зевс-громовержец, людей покарай недостойных,

Путь позабывших в твои белоснежные храмы!
Всюду проклятия, крики и хриплые стоны,
Снадобий скоро не хватит, чтоб вылечить раны.
Жадно Афины следят за кровавою дракой, –
Не избежать поражения нам и полона…
Что же нам делать? Ответствуй, дельфийский оракул!
– Надо Терпандра позвать и почтить Аполлона.

Четверострунную лиру сменив семиструнной,

Чуткими пальцами тронет он струны тугие.
Песня начнётся – окончатся споры и ругань.
Братья вчера – мы сегодня друг другу враги ли?
Кончим раздоры, воспомним о собственном доме,
Брань заглушат музыкальной гармонии звуки.
Бросим мечи, от железа очистим ладони,
Для хоровода сплетём дружелюбные руки!

Кубки наполните пеннокипящею влагой,

Мрачные речи заменим напевом весёлым.
Пусть состязаются силой своей и отвагой
Лучники, копьеметатели и дискоболы.
Предотвращая разящие грозно удары,
Не иссякает мелодия струн этих тонких.
Слава Терпандру, певцу Аполлонова дара!
Жаль его песен – о них позабудут потомки.

1991

Бахайский храм (песня)

У вершины Кармель, где стоит монастырь кармелитов,
У подножья её, где могила пророка Ильи,
Где, склоняясь, католики к небу возносят молитвы
И евреи, качаясь, возносят молитвы свои,
Позолоченным куполом в синих лучах полыхая,
У приехавших морем и сушей всегда на виду,
Возвышается храм новоявленной веры Бахаи
Возле сада, цветущего трижды в году.

Этот сказочный храм никогда я теперь не забуду,

Где все люди вокруг меж собой в постоянном ладу.
Одинаково чтут там Христа, Магомета и Будду,
И не молятся там, а сажают деревья в саду.
Здесь вошедших, любя, обнимают прохладные тени,
Здесь на клумбах цветов изваянья животных и птиц.
Окружают тебя сочетания странных растений,
Что не знают границ, что не знают границ.

Буду я вспоминать посреди непогод и морозов

Лабиринты дорожек, по склону сбегающих вниз,
Где над синью морской распускается чайная роза
И над жаркою розой недвижный парит кипарис.
Мы с тобою войдём в этот сад, наклонённый полого,
Пенье тихое птиц над цветами закружится вновь.
И тогда мы вдвоём осознаем присутствие Бога,
Ибо Бог есть любовь, ибо Бог есть любовь.

1991

Иерусалим