Избранное. Том 1

— Нет, Пазыл, Ма Чжунин коварный человек. Он может сейчас пойти на сближение, но в любую минуту вас предаст.

— Ты стал чересчур мнительным, Лопян.

— Есть люди, которым можно верить, но Ма Чжунин не из их числа, — твердо возразил Лопян и рассказал, как генерал налаживает связи с японскими лазутчиками, какие цели преследует в отношении Синьцзяна, а в заключение добавил: — В настоящий момент Синьцзян стал ареной спора империалистических держав. Англия строит в Кашмире железную дорогу, желая приблизиться непосредственно к Синьцзяну, Германия, склонив на свою сторону недальновидного Цзинь Шужэня, заключила соглашение о разработке нефти в Синьцзяне. А Япония разве случайно открыла в Токио «мусульманскую школу» и спешно готовит разведчиков? Японцы провоцируют в Синьцзяне волнения, чтобы воспользоваться услугами Ма Чжунина. И в такой момент приглашать его в Синьцзян — все равно что отпереть ворота волку, который ищет лазейку в овчарню.

Пазылу нечего было возразить, и он сидел, низко опустив голову. Неужели Лопян прав? Когда Ходжанияз заговорил об объединении с Ма Чжунином, Пазыл возражал ему. Но Ходжанияз был категоричен, пришлось согласиться. Иначе Ходжанияз все равно бы нашел дорогу к Ма Чжунину и, самовольничая, наломал бы дров. С другой стороны, Пазылу казалось, что в борьбе с врагом можно использовать его противников…

— Ты встревожил меня, Лопян, — сказал после долгой паузы Пазыл. — Тебе точно известно, что Ма Чжунин связан с японцами?

— Никто не знает, заключено ли между ними формальное соглашение. Но неспроста японцы вьются вокруг Ма Чжунина, как мухи вокруг меда. Даже если Ма Чжунин, получив от японцев оружие, порвет с ними, он не будет верен вам. Ибо его цель в том, чтобы самому стать хозяином Синьцзяна.

— Этого мы не допустим. Ты что, не считаешь нас живыми?..

— Во всяком случае, дело осложнится: вам придется противостоять гоминьдановцам, а внутри бороться с Ма Чжунином…

— Ну, это еще будет видно. Теперь поздно отступать. Ты скажи, как вы думаете нам помогать.

— Все, что я сказал, не только мое мнение, а мнение всех товарищей. Если бы мы наладили связь чуть раньше, возможно, этой ошибки не произошло бы. Но, как бы там ни было, решено оказывать вам практическую помощь.

— А ты сам, Лопян, долго еще будешь нюхать лекарства в этой норе? — спросил Пазыл, не скрывая удовлетворения от слов своего друга.

— Товарищи отправятся в Кумул, Урумчи, другие города. Они будут помогать вам. Я тоже еду. В Кульджу.

— Вот это дело.

— В Синьцзяне пока еще нет рабочего класса местной национальности. При таком положении невозможно создать рабочую или коммунистическую партию. Но можно организовать партию народного типа, она возглавит восстание.

— Правильно, Лопян, — ответил Пазыл. — И я думал об этом. Весь народ всколыхнулся. Пришло время разжечь пламя восстания не только в Кумуле, но и во всем Синьцзяне…

Друзья беседовали долго, обговаривая основные моменты предстоящей работы, стараясь предугадать до мелочей каждый поворот близящихся событий.

В ту же ночь Пазыл выехал обратно.

2

Тихий, однообразный перезвон медных колокольчиков под равномерные шаги верблюда навевал сон измученным долгой дорогой путникам. Верблюды тоже устали, им хотелось поскорее добраться до привала, поэтому с наступлением темноты и прохлады они ускорили шаг. Незадолго до рассвета караван достиг небольшого родника.

— Разгрузите верблюдов, пусть отдохнут, а потом накормите их, — приказал главный погонщик.

Собрали хвороста, вскоре затрещал костер. Люди заснули, разморенные теплом огня. Не спалось лишь Заману — ныли ноги, он не мог ни сесть, ни лечь, только расхаживал вокруг костра.

— Что это вы прогуливаетесь, будто по улицам Шанхая? Идите сюда, я заварю чай, — подозвал Замана его спутник Рози.

— Ноги затекли, — ответил Заман.

— Выпейте чашку чая, сдобренного целебными травами, станет легче, — сказал Рози, протягивая пиалу.

— Спасибо, Рози-ака. — Заман сделал несколько глотков. — Какой вкусный чай!

— Говорят, муки дороги — муки могилы. Если в этой безлюдной пустыне мы не будем внимательны друг к другу, какие же мы спутники тогда? Хотите — приготовлю сурпу?

— Не беспокойтесь, Рози-ака. Хорошо бы теперь немного отдохнуть. А как измучились эти бедняги, — кивнул Заман на крепко спавших погонщиков.

— Пусть спят. Приготовим завтрак — разбудим их, — сказал главный погонщик и подозвал двух джигитов, стоявших в дозоре, выпить чаю.

Рози разостлал кошму, приготовил постели для себя и Замана.

— Ложитесь, мой ходжа. Помолитесь о приумножении богатств Юнуса-байваччи и спите спокойно, — сказал он, усмехнувшись.

Заман внимательно посмотрел на этого тридцатилетнего человека, внешне ничем не примечательного. «Заботлив, как родной брат…» — подумал он. Улегшись на спину, Заман загляделся на небо, густо усеянное блестевшими звездами…