Избранное. Том 1

Я знаю многих писателей, которые, имея рукописи романов, сборников стихов, рассказов, не могут их издать. Чтобы выпустить поэтический сборник в тысячу экземпляров, надо иметь полмиллиона рублей.

Если сейчас не будем спасать наше искусство, какие книги мы будем читать лет через пятнадцать-двадцать, каких писателей будем иметь? И будем ли мы их иметь? Ведь, соблазненная когда-то отечественной государственностью и брошенная теперь, наша интеллигенция пребывает в растерянности. Социальная катастрофа ускорила физическое исчезновение ее.

– Виктор Сергеевич, установку по очистке спирта, которую мы сейчас строим, нам удастся эксплуатировать не более года.

– Почему? – спрашиваю почти машинально главного экономиста завода, хотя ответ давно ясен самому.

– Первые месяцы продукция этой установки даст чистой прибыли на каждой тонне до семидесяти долларов. Это замечательно. Но до конца года цены на пар так вырастут, что она может стать убыточной.

– Считали сами?

– Сам. Даст около десяти миллиардов прибыли, а там – в металлолом.

– А если возобладает разум и цены на энергетику заморозят?

В ответ – горестный вздох.

– Каков же выход?

– Найти более экономичную установку, чем эта, без затрат пара.

Только так.

– Так-то оно так, да только есть ли такая технология вообще в мире?

– Надо искать!

Да, надо искать, повторил я про себя. В энергосбережении – выход.

Частенько заглядываю в цеховые курилки. Нравится окунаться в атмосферу здорового юмора, попав под прицел крепкого вопроса, дать хлесткий ответ.

Я долго работал в цехах, меня не стесняются.

Вот и сегодня заглянул, и не зря. Попал в самый кон, а может чуть опоздал: Виктор Шарапов, его в этом цехе зовут «Шурупов», а чаще – «Шуруп», кажется подводил черту под серьезным разговором. Увидев меня, он на секунду запнулся, дружелюбно поприветствовал, закивали головами и остальные.

Упругая пружина разговора еще подпирала, и Шуруп продолжил:

– …что тут непонятного-то? Отчего народ на выборах прокатил демократов? Опыт у него есть. Народ за последние семьдесят лет до конца понял вранье существующей власти. Преданный своим государством, равнодушно взирал на развал бывшей империи. Повернулся к ней многомиллионной задницей. Вот вам. Нечто похожее случилось и теперь на выборах. Веры не стало. Устали.

– Что верно, то верно. Но подожди, Витек, маленько, дай мне сказануть о вещах попроще, раз директор у нас.

Я смотрю на бойкого мужичка – вроде не наш, не заводской. Либо из подрядчиков, либо новенький из сварщиков.

А тот бросил от азарта, не докурив, папиросу. Весь в себе, глаза раскосые, движения рысьи. Коготки спрятаны, но о них догадываешься сразу. Кажется, появился новый местный вожачок.

Я заметил: в углу сидит Скорпион, ухмыляется, довольный, мотает на ус. Кивнул мне одобрительно головой.

Между тем ниточка разговора уже потянулась:

– Товарищ директор, хочу заметить, что руководство не торопится проявить себя, облегчить жисть народу.

– То есть?

– Сегодня дефицит налички, так?

– Так, – отвечаю.

– А вот соседний нефтеперерабатывающий завод второй раз дает зарплату бензином, а трикотажная фабрика – майками и трусами. Доколе ждать нам? Коль на нас денег не напечатали?

– Чего ждать? – подыгрываю я. – Мы расплачиваемся одеждой, сахаром, маслом.

– Не то это, скучновато. Убедите городскую администрацию, пусть скоординирует директоров.

– Хотите новый почин выдвинуть?

По взгляду понял: он оценил мою догадку, почувствовал во мне партнера в своей игре и ему надо довести ее до конца:

– Надо, чтобы колбасный цех выдавал получку колбасой, тепличное хозяйство совхоза – огурцами, а наш завод – естественно, спиртом. Два раза в месяц – по баклажечке! После борьбы за трезвость хорошее покаяние перед народом. Вот вам и долгожданный коммунизм. В отдельно взятом городе. Мечта! Правда? Выпить и закусить! Что еще надо?

– Любите выпить?

– И закусить тоже. В меру нельзя, что ли?

Смотрит из глубины своих щелочек-глаз смело и пытливо. Он расположен к разговору, идет на диалог, ему это надо.

Продолжаю помогать ему:

– Ну в меру и я не против.

Чуть переиграв, ударил рукавицей по брезентовой штанине:

– Во! Люблю таких. Без резьбы.

«Сам-то ты какой? Посмотрим», – подумалось мне.

– Хотите я вам за хороший разговор подарок сделаю?

«Черт, куда ведет меня этот то ли местный Теркин, то ли маленький Бонапарт?» – соображаю, глядя на окружающих. Все ждут продолжения. «А, была-не была», – думаю. И вслух:

– Ну, раз есть такое желание, куда деваться?

– Коль не против выпить, значит и тосты любите?

Я согласно киваю головой.

– А знаете ли требование к тосту, так сказать, ГОСТ на него?

– Научите.

– Слушайте меня, пока жив, и учитесь, – он выдвинулся на самую середину курилки, несколько зависнув над корытцем с окурками, и вдруг голосом, ставшим звонким и молодым, отчеканил:

– Тост должен быть простым по конструкции и емким по содержанию, как бюстгалтер! Вот.

Курилка в миг превратилась в театр – все разом зааплодировали.

Мой собеседник был явно доволен. Его оценили так, как он этого хотел.

Когда аплодисменты смолкли, Скорпион подкинул реплику:

– Часть аплодисментов и Ваша, гендир!

– За что?