Избранное. Том 2

ТЕКСТ: ... Уже триста лет Россия стремится слиться с Западной Европой, заимствует оттуда все наиболее серьезные свои идеи, наиболее плодотворные свои познания и свои живейшие наслаждения. Но вот уже век и более, как она не ограничивается и этим. Величайший из наших царей... полтораста лет тому назад перед лицом всего мира отрекся от старой России. С этого времени мы только и делали, что, не сводя глаз с Запада, ... вбирали в себя веяния, приходившие к нам оттуда, и питались ими.

Надо сознаться – оно было прекрасно, это создание Петра Великого, эта могучая мысль, овладевшая нами и толкнувшая нас на этот путь, который нам суждено было пройти с таким блеском. И не только для своей нации работал великий человек. Эти люди, отмеченные Провидением, всегда посылаются для всего человечества. Сначала их присваивает один народ, затем их поглощает все человечество, подобно тому, как большая река, оплодотворив обширное пространство, несет затем свои воды в дань океана. Никогда ни один народ не был менее пристрастен к самому себе, нежели русский народ, каким воспитан его Петр Великий, и ни один народ не достиг также более славных успехов на поприще прогресса...

Вождь славянофилов А. Хомяков, наоборот, считал русского человека свободным, хотя тоже выступал против крепостничества. Он полагал, что крестьянин изначально свободен, т.к. его деятельность, уклад «являют самого себя». Быть свободным – значит быть самим собой. Степень свободы связана с верой, духовностью и нравственностью. Если не будет веры, то, может статься, не будет и хлеба. Только глубоко верующий человек, по мнению А. Хомякова, является единственным и постоянным «действователем истории». А. Хомяков, вступивший в полемику с П. Чаадаевым о судьбе России и русского народа, в статье «О старом и новом» писал: «На нашей первоначальной истории не лежит пятно завоевания.

Кровь и вражда не служили основанием государству Русскому, деды не завещали внукам преданий ненависти и мщения. Церковь. ограничив круг своего действия, никогда не утратила чистоты своей жизни внутренней и не проповедовала детям своим уроков неправосудия и насилия».

Резкие суждения П. Чаадаева о николаевской России вызывали возражения не только в стане славянофилов, но и в лагере западников. В. Белинский и историк Т. Грановский, как и славянофилы, ставили в вину П. Чаадаеву незнание России, ее истории, национальных особенностей. Высказывание Белинского по национальному вопросу, народности, самобытности русского народа совпадало с идеями славянофилов: «Я скорее готов перейти на сторону славянофилов, нежели остаться на стороне гуманистических космополитов».

Объективности ради надо сказать, что западники того времени не были космополитами. Полемика между славянофилами и западниками о месте и роли России и русского народа (я сделал акцент только на этих вопросах) во всеобщей истории была не только научной, но и одновременно острой социально-политической проблемой в 40-е годы XIX столетия. А. Хомяков, критикуя западников за незнание истории своего Отечества, народа, пророчески предупреждал, что это незнание в будущем может вылиться в многочисленные эксперименты над русским народом, не согласующиеся «с исторически сложившимся укладом народной жизни». История развития России подтвердила предостережение лидера славянофилов. Только в течение одного столетия в России проведено два эксперимента: имею в виду социалистическую революцию 1917 года, унесшую в первые годы советской власти десятки миллионов человеческих жизней, и эксперимент, начатый с благими целями в 1986 году, продолжающийся до сих пор, который неизвестно чем еще закончится.