Избранное. Том 2. Повести. Рассказы. Очерки

Я побывал в школе, где обучаются представители этих древних народов. Школа вроде нашего ремесленного училища. Она хорошо оснащена мастерскими, классы просторные и светлые. Отсюда индейцы и эскимосы идут на промышленные предприятия Севера, где их охотно берут, потому что это постоянные и верные кадры.

— Они почти не участвуют в забастовках и очень нетребовательны, — заметил мой спутник.

Я все же настоял на том, чтобы поехать в индейскую и эскимосскую часть городка. Мы взяли такси и поехали довольно далеко, вдоль подернутого первым ледком берега Большого Невольничьего озера.

Показались домики. Они небольшие — на одну-две комнаты. Вокруг — кучи мусора, а поодаль стоят деревянные туалетные будки. Иногда около домов мы видели индейцев и эскимосов, которые равнодушным взглядом провожали нашу машину.

— Может быть, зайдем в один из домов? — спросил я спутника.

— Не стоит, — ответил чиновник. — Нас не приглашали, могут попросту выгнать.

Я не поверил его словам. Я хорошо знаю людей Севера: гостеприимство на Севере — высший закон. Кто бы ни пришел, в любое время суток для него найдется ночлег и хозяева отдадут ему лучший кусок, нередко даже последний. Я вспоминал многих своих друзей-журналистов, которые часто ездили на собаках по Ледовитому побережью. Не было ни одного случая, чтобы им отказывали в крове. Совершенно незнакомые люди чинили им одежду, сушили торбаса, предоставляли для отдыха самые нежные и пушистые шкуры…

И только какие-то особые обстоятельства, великая обида могли привести к тому, что визит в дом индейца и эскимоса был нежелателен.

Я не поверил чиновнику и на следующий день, разыскав того же шофера, попросил свезти меня снова на окраину Йеллоунайфа.

Мы поехали знакомой дорогой. Я попросил остановиться у первого же дома и велел подождать.

— Это плохие индейцы, — предостерег меня шофер. — Давайте свезу вас к хорошим.

— Ничего, — ответил я ему. — Я надеюсь, что это не такие уж плохие индейцы.

Еще издали, подходя к домику, я увидел прильнувшие к оконным стеклам любопытные лица. Я постучал в дверь и, услышав ответ, вошел в прихожую, которая одновременно служила и кухней. Дом, очевидно, был бы достаточен для одной семьи в два-три человека, но он был буквально набит жильцами. На кровати сидел взлохмаченный мужчина, три женщины и девочка лет двенадцати расположились вокруг стола с неубранными остатками еды. В небольшой комнате, дверь которой была открыта в кухню-прихожую, пищали двое детишек.

Когда я объяснил им, откуда я родом, кто по национальности, обитатели домика весьма заинтересовались и даже предложили сесть. Мужчина, назвавшийся Джоном, выудил из-под кровати, на которой сидел, недопитую бутылку рома. Едва мы успели чокнуться с ним и переброситься несколькими словами, как послышался стук и в комнату просунулась голова моего шофера, который поманил меня пальцем и торжественно сообщил, что нашел совсем неподалеку отсюда семью «хороших индейцев». Я попрощался с обитателями этого дома и последовал за ним. Немного попетляв, шофер — его звали Боб — подъехал к одному из домиков.

Здесь по сравнению с первым домом было чисто и прибрано. В комнате сидела молоденькая девушка и что-то шила.

— А где родители? — спросил мой спутник.

— Отец на работе, а мать ушла за покупками, — степенно ответила девушка, встав со стула.

— Это очень хорошие индейцы, — сказал шофер, обратившись ко мне.

— Мне кажется, что это эскимоска, — возразил я.

— Вы эскимосы? — бесцеремонно спросил шофер.

— Да, — ответила девушка.

— Вы знаете, — обратился ко мне шофер, — очень трудно различить индейцев и эскимосов. Все они для меня на одно лицо. Вот метисов я еще различаю. Их тут много…

— Как вы думаете, кто этот мистер — англичанин, француз или датчанин? — спрашиваю девушку, показав на шофера.

Девушка вместо ответа молча пожала плечами.

— Для нее вы, белые, тоже на одно лицо, — сказал я шоферу.

А ему очень хочется продемонстрировать «хороших индейцев», и я его понимаю: кому охота показывать иностранцу отечественные недостатки? Он задает девушке наивные «наводящие» вопросы, стараясь сгладить у меня впечатление от посещения первого дома.

— Твой отец хорошо зарабатывает, не правда ли?

— Не знаю, — ответила девушка.

— Он не пьет спиртного?

— Старается не пить… Может быть, только по праздникам.

— И в церковь ходит?

— Мы все вместе ходим…

— Хорошо, — шофер повернулся ко мне с довольным видом и заключил: — Только так и надо жить.

Когда мы вышли на улицу, шофер предложил:

— Может быть, еще зайдем в другой дом?

— К хорошим или плохим? — спросил я его. Не поняв иронии, он убежденно сказал:

— Какой интерес заходить к плохим? Конечно, к хорошим.

— Нет уж, лучше поедем обратно, — сказал я.

— О'кей! — сразу согласился он.