Избранное. Том 3. Никогда не хочется ставить точку

4. О работе в кино. Кино и телевидение в наши дни дают выход на миллионы. Если двадцать миллионов выключат телевизоры, то вторые двадцать его все-таки посмотрят, а десять что-то запомнят. Посему парадокс — по Короткому фильму «Берег принцессы Люськи» я получил больше писем, чем по пяти книгам, не говоря о десятках журнальных публикаций. А ведь у того же «Вокруг света» тираж более 2 000 000 — это серьезно.

Кино по своей специфике еще заманчиво и силой эмоционального воздействия. Но профессия сценариста, мне кажется, в большей степени черта характера и владения ремеслом, чем литературный талант и тем паче проза. Кроме того, кино — труд коллективный. Я же индивидуалист, к соавторству не способен и в кино мне весьма тяжело: Пожалуй, оба фильма появились лишь потому, что на студии «Беларусьфильм» было ко мне внимательное и дружеское отношение. Но все-таки надо сказать, что шел я по самому дешевому пути, не выполняя долг сценариста. Я безропотно писал многочисленные варианты сценариев, тратил много времени, чтобы литературно они «гляделись» (боялся испортить нюх). Потом отходил в сторону. В результате на экране я видел или не то, что хотел бы, или противоположное тому, что хотел бы. Это относится к фильму «Идущие за горизонт». Оба фильма я считаю очень слабыми. Так как режиссеры и в том и в другом случае были молодыми парнишками, то большую долю вины за слабость беру на себя.

Вина в том, что отсутствует сценаризм как черта характера. Умение давить на худсовет и режиссера, прошибая то, что ты знаешь лучше. Но кино все же затягивает. Надо снять широкоформатный цветной фильм об Арктике, где бы была она вся с размахом, юмором и тем состоянием души, которые могут дать только Горы, море и Арктика. Для этого должен быть режиссер единомышленник. А где он?

5. На Чукотке с 57-го года. Начал коллектором в бухте Провидения — Заливе Креста. Затем начальником отряда на Ичувееме, где сейчас прииск «Быстрый». Затем начальником партии на Чауне и острове Айон. Где был? Проще сказать — «везде». Сплавлялся с работой по Чауну, Эргувеему, Амгуэме, Палявааму. Морем из Певека плавал на Айон и на мыс Биллингса. На вельботе от устья Амгуэмы, косы Двух Пилотов до Лаврентия.

6. О чем роман? Внешне — это история открытия золотоносной провинции. Но сие — сугубо внешне. С равным успехом можно было писать о каменном угле, участке леса для разработки и т. д. Внутренне же — это история о людях, для которых работа стала религией. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: кодексом порядочности, жестокостью, максимализмом и божьим светом в душе. В принципе каждый уважающий себя геолог относится к своей профессии как к символу веры. Производственных романов много. Отличие моего, что герои его веруют еще и в свой образ жизни как единственно правильный. Таким образом, Арктика, работай личная жизнь образуют некий единый компот, в котором невозможно выделить составные части. Законченным роман не считаю. Слово является все-таки музыкальным инструментом. Само построение фразы способно вызвать у читателя эмоции. Мне кажется, большинство, работая над романом, увлекается сюжетной и психологической стороной дела, забывая о возможностях слова, которыми владеют рассказчики. Я говорю о «средних» литераторах. В то же время есть блестящие стилистические образцы романов. Из близких нам — Ремарк, Хэмингуэй, Фицджеральд. А как написан «Иосиф и его братья»!

Романист я начинающий, и, наверное, надо вначале действительно написать роман (сейчас вот это шестой вариант), а потом сесть и переработать его стилистически, чтобы каждая глава была отделана с тщательностью рассказа…

7. Над чем работать после? Я суеверный и лучше помолчу. Так как протрепешься и ничего не сделаешь. Во всяком случае задуман новый роман, буду по прежнему работать для журнала «Вокруг света», симпатия, у меня к нему с годами не проходит, и, может быть, возникнет все-таки идея хорошего фильма об Арктике.

8. Отношение к Чукотке самое простое. Там сформировался как личность и посему считаю ее родиной, не меньшей, чем-то место, где родился. Отношение к Северу? Я не поэт. А наверное, только они могут столетиями перекладывать одни и те же эмоции. Уж очень много написано об отношении к Северу. Проще сказать, что моя биография и моих друзей связана с Севером, — и это все. Кстати, в Москве заботливые и доброжелательные редакторы несколько лет назад настойчиво советовали мне расширить, что ли, географический горизонт моих рассказов. Я послушался: появились у меня Памир, Азовское море, Белоруссия. Но я все-таки думаю, что абсолютно незачем убегать от арктической темы. Но! К вопросу об отношении к Северу.