Избранное. Том 3: Никогда не хочется ставить точку

Я счастлив, что родился в то время, когда санные экспедиции на собаках епе не отжили свой век.

Кнут Раемуссен, 1924 год

Оленьи туши лежали штабелем в дощатом помещении склада. Кладовщик Щелкнул выключателем, и желтый электрический свет упал на эти туши, на штабеля папиросных и консервных ящиков.

— Вот, — сказал он Доброжелательно, — выбирай.

— Пожалуй, эту, — сказал я.

Иван Акимович номог разрубить ее пополам, потом мы бросили половинку туши на весы, я забрал ее на плечи, и, загораживаясь от снега и ветра, мы пошли в нашу избушку, где в одной половине жил экипаж застрявшего из за непогоды вертолета, а в другой половине жили мы. Ждали все ту же погоду.

ОсТров пока мы видали только с самолета. Мы облетали его кругом на "аннушке", делали посадки на снег или лед через каждые шестьдесят километров, чтобы потом уже двигаться между этими точками наземным порядком. Так требовалось по работе.

Сверху остров вроде бы мало отличался от обычного Севера: сглаженные линии хребтов на юге и неразличимо однообразная тундра на севере с блеском оголенного озерного льда и нитками еле видных под снегом речушек.

Все это происходило в феврале. В начале марта задула пурга, и вот так она уже Дула двадцатый день, с редкими перерывами. Мы не очень на нее злились, потому что время работало на нас: что б там ни творила погода, но солнце неумолимо набирало весеннюю силу и приближался апрель — месяц, розданный для санных путешествий на собаках. Это была рядовая, так сказать, рабочая пурга, когда просто дует ветер и несет с собой снег. Крыши, конечно, остаются на своих местах, и никто не цепляется за пресловутые веревки, протянутые меж домов.

Все-таки к концу марта, когда результаты нашей зимней работы по льду были обработаны, аппаратура снова проверена и Налажена, а все книги не то что прочитаны, а, можно сказать, изучены, мы стали нудиться бездельем:

поодиночке, и все втроем. Пурга все еще продолжала дуть, но уже нехотя, как бы уставши.

Второго апреля мы проснулись от необычной тишины. Нигде ничего не свистело, не выло, не хлопало. Я посмотрел на подоконник возле кровати. За ночь на него всегда наносило порядочную кучу снега. Сейчас подоконник был чист. Мы быстро оделись и выскочили на улицу. Стояла благостная тишина. Тишина и рассеянный свет, от которого резало глаза и все темные предметы как бы плавали в воздухе.

Вечером старожилы поселка, среди которых были, кстати, и метеорологи, выкурив ужасное количество "Бе ломора", постановили, что "погода вроде бы й должна быть, не все же время ей дуть. Но раз на раз не приходится. Вот если вспомнить зиму пятьдесят шестого или, куда далеко ходить, позапрошлого года, то. "

Все-таки мы дали радиограмму в колхозный поселок, что можно высылать собак и все прочее, что "обусловлено нашей договоренностью". Мы ждали упряжки три дня, ждали в комнатушке метеорологов, гадая о погоде. Нам нужна была хорошая, устойчивая погода дней на десяток, не потому, что не хотелось валяться в снегу где либо, пережидая пургу, хотя этого тоже не хотелось, а потому, что плохая погода испортила бы нам работу. Короче говоря, для того чтобы объехать кругом четырехсоткилометровое побережье острова и дважды пересечь его в центральной части, нам требовалась хорошая погода в этом апреле, четыре хороших упряжки, четыре хороших каюра и кое какая удача.

Каюры появились в средине дня. Мы познакомились с ними еще в феврале. Это были рослый, мрачноватый Куно, Апрелькай, похожий на герцога Ришелье со своей седоватой эспаньолкой, полный, благодушный Кантухман и хитроватый, сухощавый Ульвелькот, самый хозяйственный человек на острове.

Разумеется, как положено по книжкам и в жизни в таких ситуациях, мы вначале принялись за чай, поговорили о разных злободневных вещах и потом уже вплотную уселись за карту.

Здесь начиналось самое трудное. Мы знали свое дело, знали, сколько нам потребуется остановок для работы и какое это займет время, знали, где мы можем делать ночевку, а где этого лучше избежать. Каюры знали своих со

бак, знали, сколько и какой им потребуется корм, сколько можно взять груза. Но они не знали условий нашей работы, не знали северной стороны острова, так как никому из них не приходилось там бывать. Не знали, каков там лед и какова вообще дорога. Так мы взвешивали разные варианты вначале спокойно, а потом все больше и больше приходя в азарт. В конце концов все как-то прояснилось и стало понятно, что лучше работать двумя отрядами. Один с центральной усадьбы "отработает" восточную половину острова, второй выполнит объезд и пересечение сзапада и, кроме того, попробует сделать два галса в пролив Лонга, что было бы очень к месту, так как давало возможность проследить под водой геологические структуры острова.