Избранное. Том 3. Зеленое тысячелетие. Рассказы

— Прекрасно, — прокомментировал он, — мне редко приходилось слышать о таком изумительном символе всех темных сексуальных влечений этой культуры. Сатир женского пола, вернее, сатиретка, готовая принести и любовь и тяжкие повреждения с помощью копытец. Мери пришла бы в восторг от этой истории, уверен, и захотела бы создать одну из своих кукол по ее образу и подобию. — Он вздохнул в судорожном порыве, но затем взял себя в руки. — Конечно, Фил, сейчас от вас вряд ли можно ожидать интереса к эстетической стороне деятельности вашего подсознания. Вы хотите знать причины, источники. Скажите, вы когда-нибудь видели лошадь?

— Только в цирке, — признался Фил.

— Вы интересуетесь греческой мифологией?

— Не припомню такого.

— Ладно, а вы видели телепрограмму «Девчонка-жеребенок», или музыкальную сексомедию «Лошадиная компания», или этот древний фильм «Фантазия»?

Фил отрицательно покачал головой. Аналитик задумчиво кивнул.

— Говорите, мех располагался на торсе, как нижняя рубашка, в обтяжку, обнажая грудь? И ноги, прямые, как палки, оканчивались копытами?

— Не совсем, — поправил Фил и принялся описывать выпуклую заднюю часть щеток и изящные, как щиколотки, бабки.

— Но во всем остальном она была сложена как нормальная девушка, кроме ушей, как у фавна?

— Нет, — сказал Фил через секунду и наморщил лоб. — У нее тяжеловатые ляжки и такие мощные, будто специально созданы для бега на дальние дистанции. И руки длинноваты, правда, тогда мне это не пришло в голову. И потом, верхняя часть ее тела немного выдвинута, надеюсь, вы меня понимаете, и сбалансирована довольно крупным задом. Но о ней нельзя сказать — толстобедрая.

— Изумительно! — воскликнул аналитик. — Фил, вы не только снабдили свое видение абсолютно точными лошадиными ногами, но и внесли ряд необходимых анатомических дополнений, которые вызвал бы у двуногих подобный способ передвижения. — Он сидел, улыбаясь в пустоту и восхищаясь творческой мощью и изобретательностью подсознания.

— Мой рассказ дает вам данные о работе мозга? — спросил Фил. Он бы разозлился, не будь столь напуган. — Что со мной происходит?

Доктор Ромадка с извиняющейся улыбкой отогнал от себя фантазии.

— Что происходит с Америкой? — спросил он патетически. — Фил, еще слишком рано, я не могу делать выводы, точнее — помочь вам прийти к собственным выводам. Конечно, визуальная проекция вашего подсознания имеет весьма интересные связи.

— Что за связи? — спросил Фил. — Быть может, я неясно выразился? Меня это сильно беспокоит. Я не могу выбросить это из головы.

Доктор Ромадка улыбнулся и пожал плечами.

— Возможно, небольшая интерпретация облегчит ваше состояние, — согласился он. — Только помните, что импровизированный анализ может оказаться абсолютно неверным. Таким образом, первое, что приходит в голову, — это страх перед сексуальным опытом и попытка облечь его в ужас, стремление феминизировать себя при помощи созданного вами объекта любви со страшными копытами, попытка связать секс с топчущим и наказующим чудовищем. Возможно, это — возмездие за вашу порочную страсть. Все это прекрасно ложится на классическую мифологию: рассказы о нимфах и их естественных партнерах в любви — козлоногих сатирах, а также о кентаврах с лошадиными копытами, которые частенько, постарайтесь все-таки припомнить, были учителями людей. — Аналитик нахмурился. — Вряд ли можно предположить, что вы визуально спроецировали желание обучаться любви. Тем не менее, — продолжал он, — полагаю, что скрытые значения наиболее важны. Вы позволите высказать догадку на ваш счет?

Фил утвердительно кивнул.

— Вы — служащий, постоянно конкурирующий с роботами?

— Да, — произнес потрясенный Фил.

— Нельзя сказать, что это — гениальное умозаключение, — самокритично отметил аналитик, но его глаза засияли. — В таком случае нужно предположить еще один мифологический ингредиент Вы помните историю Пандоры? В ней есть особый смысл. Пандора не была обыкновенной девушкой, ниспосланной богами, чтобы принести человечеству ларец со всеми болезнями. Нет, она была металлической девой, выкованной Гефестом по приказанию Зевса. Другими словами, автоматом, роботом, в данном случае приносящим все болезни Второй Промышленной Революции, вызванной применением электронных калькуляторов и сенсоров.

— Но разве у Пандоры были копыта? — засомневался Фил.

Доктор Ромадка досадливо отмахнулся.

— В вашем подсознании, по-видимому, это слилось с арабской легендой о заводной лошади. Подсознание в такого рода вещах, Фил, крайне артистично. Если бы вы только поняли, насколько оно артистично, насколько благодатно, вы бы не беспокоились.

— Какое же отношение все это имеет к сексу? — спросил Фил.

Аналитик пожал плечами.

— А что, это обязательно? Визуальная проекция, как и сон, может означать сотни разных вещей Я предупреждал, что это импровизированный анализ Мы зашли настолько далеко, насколько возможно.