Избранное. В 2-х томах. Том 2

– Мамака, а мы зовем, зовем жаворонков, а я не видел ни разочек их, они где живут? – спрашивает Петя.

– Мам, и я не видел ни разу жаворонка, – спохватывается Шурка.

– А когда ходили к деду на бахчи, помните, слушали, – подсказывает мать.

– Помню, помню, – лепечет Петя, – но мы их не видели, они высоко в небе. Вон ласточки у нас в сарае живут, но они не поют. Папа их касатками называет.

Шурка впервые подумал: где стрижи живут, он знает. В обрывистом берегу Самарки, в норах. Там же гнездятся и щурки. Прошлым летом он обнаружил, что заливистый соловей – на самом деле маленькая серенькая птичка – устроил себе гнездо в куче котяков на задах, за сараем.

– Мам, мы увидим в это лето жаворонков? – не унимается Петя.

– Увидите, увидите, – успокаивает Катерина, – какие еще ваши годы. Вот подрастете, побольше будете под открытым небом, на вольном воздухе – и увидите. Жаворонки любят простор, широкое хлебное поле, много воздуху, только они там от радости звонко и неутомимо поют.

Любка громко и горестно заплакала:

– Моя птичка ко мне не прилетит!

– Почему? – спросила от печки мать.

– Я голову у нее съела, одна тулбище осталась.

Петя, глядя на сестренку, захохотал. Перестав смеяться, очень серьезно заверил:

– Вырастим мы и летом вырвемся на простор! Там жаворонков встретим! Колокольчики послушаем!

Транспорт

– Мать, а мать? – Василий выжидательно замолкает.

Катерина, сидя напротив за столом, весело посмотрела на него:

– Придумал опять что-нибудь?

– Придумал, – не спеша отозвался тот и отчего-то очень крепко, ядрено крякнул.

– Баню строить?

– Нет, не баню.

– А что?

– Хочу сделать сбрую для нашей коровенки Жданки и рыдван – транспорт нужен в хозяйстве, понимаешь? А я только лежа могу ехать, значит нужен рыдван.

– Если что, можно лошадь взять в колхозе, у отца – Карего, председатель Шульга поможет, – робко возразила Катерина.

– Шульга теперь не поможет, – махнул рукой Василий.

– Почему же?

– Сняли его, не председатель теперь, другой будет.

– А другие что, не люди? – не сдавалась Катерина.

– Да нет, это не то. Просить надо, а они всегда заняты – лошади.

Приноравливаться надо. А тут сам себе хозяин. Уедем на целый день.

– Мне Жданку жалко, – всхлипнула вдруг, как девочка, Шуркина мать.

Это так для Шурки оказалось неожиданно, что он притих, наклонив голову над чашкой.

– Да не горюньтесь вы! Всю сбрую сделаю сам. Вместо хомута будет шорка, правда, потника нет, но можно из мешковины, рыдван раза в полтора будет меньше, колеса легкие, металлические, мне Григорий Зуев обещал раздобыть. Сено и дрова будем возить понемножку. Только в хорошую погоду.

– А вдруг молоко пропадет? – Шуркина мама горестно вздохнула.

– Будет раньше времени жалковать, не враги же мы себе.

– Мне и тебя, Василий, жалко!

– А что меня жалеть? Гляди!

Он встал из-за стола, не тронув костыль, вышел на середину комнаты. Повторил:

– Глядите!

Прошелся по всей комнате, сильно припадая и держа прямыми левую ногу и спину, подошел к подоконнику, зацепился за него правой рукой.

Как-то очень весело оглянулся, отчего у Шурки что-то натянулось внутри.

– Вот вам!

И Шуркин отец, держа прямо спину и оттопырив резко в сторону левую ногу, медленно начал поджимать правую, пока она не согнулась наполовину. Он большим пальцем победно ткнул в пол.

– Видели?

И не дожидаясь ответа, продолжал:

– Теперь любой гвоздь, любой инструмент могу поднять сам с пола!

Мать подошла и ладонью вытерла отцу выступившие на лбу капли пота.

– Если потренируюсь еще, через пару недель смогу на правое колено вставать. А ходить без костылей – с бадиком. А это знаете, что значит? – И сам же ответил: – Это значит, я смогу пилить дрова, вообще работать на земле, на полу, а не только за верстаком, стоя.

Он помолчал, потом обратился к сыну:

– Шурка, мы скоро будем косить, я уже продумал, как сделать косу для таких, как я, прямых. Это несложно!

– Не сложно, – эхом отозвалась мать, – а косить-то как?

– А как все, так и мы!

Он с утра говорил обо всем решительно.

Такой день у Василия Любаева.

Было море

Шуркин школьный учитель по труду Николай Кузьмич утверждает, что тут, где расположено село Утевка, было огромное море, и было это тысячи лет назад.

И верно, село лежит в низине, со всех сторон его окружают возвышенности, и Шурка верил своему учителю, ему нравилось, что живет он на дне давно исчезнувшего моря. Все становилось намного интереснее, значительнее, когда представишь бескрайнюю морскую гладь и одинокий парус в тумане. Получалось, что не обделено историей его село, и здесь, наверное, раньше происходили какие-нибудь исторические события. Или хотя бы пираты были…

И название села вроде бы произошло от слова «утки», которых, по преданию, было тьма. Шурка часто думал об этом, и у него получилось стихотворение, которое вроде бы он и не писал, а так как-то само собой вышло: