Избранное. В 2 т. Т. 2

Вечером, когда спустились сумерки, кто-то чужой подошел к калитке. Матильда выбежала в сад. Она увидела Астру в том же самом материнском черном платье, какое девушка надевала два года назад на похороны Розы. Теперь платье стало ей впору. Может ли она переночевать в пасторском доме, или ей надо идти в гостиницу?

— Ну конечно, ты останешься здесь! В моей комнате! Там стоят две кровати… О Господи, что с тобой случилось?

Глаза у Астры были тусклые и безжизненные.

— Ты все узнаешь. Из-за этого я и приехала.

За столом дочке нотариуса пришлось рассказать матери о том, как живется ее родителям и что новенького слышно в деревне. Когда Астра осталась вдвоем с Матильдой, она сказала:

— Юлия повесилась в лесу. Она была беременна. В деревне говорят, что ребенка ей сделал собственный отец. Кто знает?

Астра была как-то странно безучастна. Внезапно Матильде показалось, что она увидела подругу в морге. Внутри у нее все похолодело.

— Дай я лягу в постель, — начала Астра, — тогда я тебе расскажу. Я просто валюсь с ног от усталости.

На ночной тумбочке между кроватями стояли белые розы на длинных стеблях — подарок Зилафа. Оба маленьких красных ночника еще горели.

Астра легла на спину, натянув на себя одеяло до самого подбородка, и невидящими глазами уставилась куда-то в стену.

— У меня будет ребенок.

Матильда не отрываясь смотрела на белые цветы. При красном свете ночников они кажутся розовыми, мелькнуло у нее в голове. И вдруг Матильде опять стало четырнадцать лет. Рядом лежала ее подружка Роза. «Что ты скажешь, если у меня родится внебрачное дитя? — «Но это совершенно невозможно». Да нет, это возможно! Возможно!

— Что ты! У тебя будет ребенок? — Матильда с трудом приподнялась. Ее колени дрожали. Она легла в кровать к Астре и прижала к своей груди белокурую голову подруги.

Из глаз Астры хлынули слезы. Рыдания, сотрясавшие девушку, становились все громче и громче; много недель она должна была скрывать от всех свою тайну. Рубашка Матильды стала мокрой от слез.

А потом Астра кулаком вытерла себе лицо, совсем как маленькая девочка, и опять положила голову на грудь Матильды.

— Он все ходил за мной. Уже давно, ты знаешь… Ну и меня тоже тянуло к нему. И вот как-то раз, в лесу… Ну, а потом еще…

— Значит, он тебя любит. И все будет хорошо. Ты ведь его тоже любишь.

— Не знаю. Просто я не могла с собой ничего поделать. А теперь он боится отца. Боится рассказать, что с нами стряслось.

Только по движению губ на своей груди Матильда разобрала слова Астры. Дочка нотариуса была так измучена, что ей трудно было говорить.

— Если мой отец узнает, он меня убьет. Но я не доживу до этого… Юлии теперь куда лучше, чем мне.

— Ты не должна так поступать, не должна, обещай мне, — в ужасе шептала Матильда. Вместо ответа она услышала ровное дыхание Астры — девушка уснула.

Матильда в тревоге смотрела на светловолосую головку подруги, бережно прижимая ее к себе. Она не знала, чьи слезы катились по ее груди — спящей ли Астры или ее собственные. В страхе она искала выход для этой растерявшейся девочки, в чреве которой свершалось непонятное ей таинство.

Она все расскажет Паули. И не дальше чем завтра утром. Но как он к этому отнесется? Она будет просить его, умолять… Ведь он пастор, значит, он должен помогать людям.

Проспав полсуток, дочка нотариуса почувствовала себя бодрее. Но Паули она боялась по-прежнему.

— Религия запрещает делать то, что сделала я. А он как-никак пастор! — сказала Астра.

Ей хотелось отложить свой разговор с Паули хотя бы до вечера…

— Да, да. Пожалуйста. Входите.

Девушки остановились в дверях. Матильда бросила на подругу ободряющий взгляд и, незаметно подтолкнув упирающуюся Астру, ввела ее в кабинет пастора.

— Ей надо кое-что рассказать тебе.

Ласково улыбнувшись Паули, чтобы настроить его более снисходительно, Матильда ушла в столовую. Она будет на коленях просить пастора помочь Астре.

Астре пришлось усесться в единственное кресло за длинным письменным столом. Ее косы, уложенные тяжелым узлом на затылке, сверкали, как расплавленное золото. Паули прислонился спиной к книжным полкам.

— Ну, а теперь скажите, что вас удручает?

— У меня… будет… ребенок, — пробормотала Астра, вцепившись в ручки кресла.

Наклонив голову набок, Паули часто заморгал и в раздумье наморщил лоб.

— Простите, детка, но я вас не совсем понял… У кого будет ребенок?

— И отец убьет меня, если узнает, — продолжала Астра.

— Что? — Паули уперся ладонями в полки.

— Я беременна. Неужели вы не понимаете?

— Как же так? Вы родите ребенка? От кого?

— От него, господин пастор.

— Это невозможно. Вы еще сами ребенок. И ничего не смыслите в подобных вещах. Я уверен, что вы все придумали. От начала до конца.

— Но, господин пастор, я ведь знаю, — сказала Астра, улыбнувшись с некоторым чувством превосходства. — Это нельзя не знать. Конечно, долго так продолжаться не может. Я потолстею, и отец все сразу заметит. Он меня убьет. Но только раньше я утоплюсь.

— Неужели вы действительно в положении?

— Ну да.