Избранное в 2 томах. Том 1

Вдруг совсем рядом, за лесом, неожиданно и протяжно закричал паровоз. И сразу эхо перекатило крик через головы и ударило в известковые склоны за насыпью. Поезд проходил мимо последней будки перед полустанком. Через две минуты он будет уже на полустанке. Сквозь лесную чащу мелкой дробью пробился быстрый и ритмичный перестук колес. Он приближался, стремительный и гулкий. Паровоз вторично кинул в черную духоту ночи долгий, вибрирующий свист. Это был Щ.

Пиркес вынырнул из темноты — дыханье вырывалось из горла со свистом, он держался рукой за грудь.

— Подходит… Одиннадцать! — подсчитал он пустые гнезда от костылей. — Господи, мало! Не успеем… — Поезд вынырнул из-за поворота перед полустанком и громко зашипел: машинист выпустил пар. — Не успеем больше. Давайте попробуем приподнять… — Он схватил лом.

Выскочил двенадцатый костыль. Стах и Золотарь, схватив ломы, подбежали к освобожденному у стыка концу.

— Разом! Ну!

Подсунув ломы, они попытались приподнять рельс. Но он не тронулся с места.

Варька кайлом зацепила за конец рельса. Вчетвером они нажали еще раз. Рельс лежал недвижимо.

Поезд стоял на полустанке, устало пыхтел паровоз, в ночной тишине долетал даже переклик двух голосов — очевидно, кондукторов.

— Еще! — бросил лом Золотарь. — Еще несколько костылей выбить надо! — Стах, Пиркес и Варька побежали за ним.

Они с остервенением накинулись на шпалы. Ломы вздымались в воздух и, удар за ударом, падали в гнилую плоть дерева у костылей, опережая друг друга. Щепки взлетали высоко вверх, били в лицо. Они раскололи еще шесть шпал за каких-нибудь две минуты. Потом отогнули костыли. И сразу же побежали к концу рельса, к стыку.

На этот раз их усилия увенчались успехом. Под нажимом ломов и кайла рельс дрогнул и как будто отошел немного вбок. Стах сунул в место стыка конец лома — лом провалился и застрял.

— Еще! Ну-ка, разом! — почти закричал он.

Они напрягли все силы в долгом, казалось, бесконечном усилии и словно поплыли вместе с рельсом сами — рельс ощутимо отошел в сторону, должно быть, на целый вершок, а может, и на два. Во всяком случае, теперь колесо паровоза не могло уже на него попасть — оно пойдет вбок, на шпалу. Паровоз на полустанке крикнул коротко и пронзительно, эхо вслед перекатило через насыпь свисток кондуктора, из трубы несколько раз часто и громко пыхнуло клубами дыма, и сразу же зачахкали поршни. Поезд тронулся.

— Бери бомбы! С насыпи прочь! — закричал Золотарь уже в полный голос. Стах бежал с бомбами, крепко прижав мешок к груди, чтобы они не болтались.

Теперь ничего не было слышно за стуком колес — поезд со скоростью тридцати верст катился с уклона и уже поравнялся с будкой.

— Петарды! — успел еще крикнуть Стах. И в эту самую секунду несколько сухих выстрелов слились в один.

В следующую минуту сразу обрушилось столько звуков, столько разных звуков, что они, казалось, сшиблись, сокрушая друг друга и глуша. Сперва это был скрежет металла и треск ломающегося дерева, но его покрыл сильный и короткий металлический звон, и в тот же миг вырвалось мощное, бешеное шипение — свист пара из всех клапанов. Затем долгий, бесконечный лязг буферов — от головы поезда до самого хвоста — закончил все. Только пар свистел еще где-то впереди, да страшно в абсолютной тишине кричал человеческий голос — страшно и громко, словно в пустоте.

Золотарь наклонился над мешком и взмахнул бомбой над головой.

— А люди? — услышал он голос Варьки.

— Немцы! — крикнул он. — Оккупанты! — швырнул он бомбу. — Враги!

Короткая, грозная вспышка, и громкий взрыв разорвал и тишину, и черную ночь.

Стах тоже размахнулся, и секундой позже раздался второй взрыв. Огненный язык вырвал из ночной тьмы контур накренившегося паровоза и два красных вагона друг на друге: PZnD, — обозначено было на каждом из них, — Prowiantung nach Deutschland. Золотарь размахнулся в третий раз, и сразу же Стах бросил еще две. В это время и Пиркес уже размахнулся и кинул. Но его бомба упала шагах в двадцати. Взрыв ее вихрем швырнул воздух и землю всем прямо в лицо. Золотарь почувствовал, что лоб ему заливает чем-то горячим. Он провел рукой по лбу и протер глаза. Лоб засаднило: его ранило осколком бомбы в голову.

— Бежим! — подскочил Стах. — Горит!

Ночная темь вокруг разбитого поезда словно поредела. В пролете между паровозом и кучей опрокинутых вагонов разливался свет. Пламя вдруг вырвалось оттуда, и сноп искр взлетел вверх. Зажигательные бомбы сделали свое дело — поезд загорелся.

В эту минуту раздалось несколько выстрелов, и пули засвистели где-то высоко, в деревьях. Поездная охрана пришла в себя после первой растерянности и принялась палить наугад в ночную тьму. Стреляющие не могли даже разобрать, с какой же стороны враг. Стах размахнулся и бросил еще гранату. Раздался громкий взрыв.

Пробежав будку, они свернули на дорогу, затем спустились в балку. В низине все звуки сразу словно отдалились — стали тише и мягче. Шипенье пара уже почти затихло. Стаи птиц, вспугнутых грохотом взрывов и стрельбой, метались в воздухе с пронзительным криком. В селе за лесом часто бил церковный колокол сполох.