Избранное в 2 томах. Том 1

— Спасибо, — сказал он в конце. — Извини уж, что оторвал от урока… Вот и учительница ваша недовольна.

— Это завуч, — объяснил Серёжа. — Знаете что? Вы ей скажите, пожалуйста, в чем дело. А то она, кажется, думает, будто я в чем-то виноват.

Следователь засмеялся:

— Да что ты, она все знает. Но мы еще раз скажем, не волнуйся. Скажем как следует.

Вечером Серёжу никто уже не встречал. Прямо из школы он побежал в клуб, на линейку. На линейке приняли в кандидаты «Эспады» Леонида Мосина.

В четверг на первом уроке объявили, что в перемену состоится школьная линейка. Общая, всей второй смены. Это известие вызвало шум и удивление. Все понимали, что за десять минут линейку не проведешь. Значит, что-то важное случилось, если жертвуют уроками.

После звонка классы начали сходиться в зале. Шеренгами выстраивались вдоль стен. Гомон стоял, и колыхались на окнах шторы.

Потом все стихло. Притихли сразу и третьи, и четвертые классы, и шестые, и девятые. И малыши-второклассники. Вошла Елизавета Максимовна, а с ней — два милиционера.

Серёжа их сразу узнал. Один из милиционеров был хмурый капитан, с которым они беседовали в отделении, второй — лейтенант Серёжа.

Завуч и милиционеры прошли на середину зала.

У Серёжи от волнения засосало под сердцем. Он понял, что без него здесь не обойдется. Но что же будет?

— Ребята! — громким голосом начала Елизавета Максимовна. — У нас гости. Представители нашей славной милиции…

— Про уличное движение будут говорить, — раздался громкий шепот.

— Краснов! — безошибочно определила Елизавета Максимовна. — Хотя бы здесь воздержись от своих реплик. — Она повернулась к хмурому капитану: — Извините…

— Ничего, — сказал капитан и улыбнулся так, что Серёжа сразу увидел: он совсем не хмурый. Ни капельки.

Капитан шагнул вперед.

— Хочу я вам рассказать про двух славных и храбрых людей, — сказал он. — Про двух ребят. Они среди вас. Один еще совсем небольшой, это Валера Шагаев. А второй постарше — Серёжа Каховский. В пятницу на прошлой неделе эти ребята оказали нам большую услугу, помогли поймать преступника. Как это было, долго сейчас рассказывать. Вам потом на собраниях в классах расскажут. Я скажу только, что Валера проявил смекалку и быстроту: выскочил на дорогу и остановил машину с нашей оперативной группой. А Сергей, столкнувшись с преступником, вел себя как настоящий мужчина. В общем, храбрые люди… Вот Елизавета Максимовна говорила, что директор школы готовит им приказ с благодарностью…

— К сожалению, Анатолий Афанасьевич сейчас на совещании в облоно, — перебила завуч. — Он прочитает этот приказ по школьному радио. Мы готовим специальную передачу.

— Это хорошо, — сказал капитан. — А мы… Короче говоря, от милиции есть для этих ребят подарок. Раньше за храбрость награждали именным оружием. Ну, а для вас главный фронт — учеба. Вот мы и решили, что для учебы тоже хорошее оружие не помешает. Давайте-ка, лейтенант…

Лейтенант расстегнул портфель и достал две плоских черных коробки — большие готовальни.

— Валере-то еще, наверно, рановато ею пользоваться, но в будущем пригодится, — сказал капитан.

Серёжа стоял, как назло, в первой шеренге и видел сотни глаз, которые разглядывали его. С любопытством. С дружеским пониманием. С изумлением. С завистью. А сзади удивленно и обрадованно шептали что-то одноклассники. Кто-то разик уже весело трахнул его между лопаток.

От неловкости Серёже хотелось спрятаться за вторую шеренгу. Но чувствовал он и радость. Только в радости было беспокойство. Это сверлила его мысль, которая появилась еще вчера. Мысль о случайности.

А вот Валеру Шагаева ничто не беспокоило. Его красивое лицо сияло счастливой и гордой улыбкой.

«Стаське наверно обидно», — подумал Серёжа. Отыскал Стасика глазами. Тот стоял понурый и, кажется, очень бледный. Это сильно испортило Серёже радость.

— Валера Шагаев и Серёжа Каховский, подойдите, пожалуйста, — позвал капитан.

Они подошли. Капитан вручил им готовальни. И он, и лейтенант каждому пожали руки. Лейтенант незаметно подмигнул Серёже.

Валера громко сказал:

— Большое октябрятское спасибо!

В строю засмеялись.

Серёжа тоже сказал спасибо, но тихо и неуверенно. Когда он подошел к своей шеренге, его окликнула Татьяна Михайловна. Она стояла рядом с ребятами.

— Каховский! Что же ты не поблагодарил как следует?

Серёжа повернулся к середине зала.

— Спасибо, — произнес он теперь уже громко. И подумал: «Сказать или не сказать?» Сказать было нужно. Сейчас. Чтобы слышали все. Сказать о том, что беспокоило его. Но страшновато было.

«Три. Два. Один…» — отсчитал он. И повторил:

— Спасибо. — Затем твердо добавил: — Но это была случайность.

Прошелестел по шеренгам удивленный шумок. А Серёжа продолжал. Все громче и звонче:

— Случайность! Ведь провожать их должен был не я, а Наташа Лесникова. Она у них вожатая. И что было бы тогда?… Или даже пускай я, но если бы мне рейка под руку не попала? Или если бы я не знал, как ею действовать? Тогда что?… Я думаю, не надо малышей задерживать допоздна, вот и все.