Избранное в 2 томах. Том 1

— Олег, они пришли… Я говорю: «Здравствуйте, вы к кому?» А она… — Данилка подбородком указал на даму. — Она говорит: «Ну-ка, где тут ваш руководитель?» А потом даже слушать не стали. Везде ходят, все трогают. Декорации уронили. Потом давай говорить, что мы пожар наделаем. Димка им сказал, что здесь нельзя посторонним, когда тебя нет, а они его взяли за руку — и в сторону… Да еще кричат: «Ты как со старшими разговариваешь!»

— Так… — жестко сказал Олег и взглянул на Серёжу.

Серёжа сунул в карманы кулаки. В нем начинала звенеть напряженная злость. Как всегда, когда он встречался с людьми нахальными и сильными от этого нахальства.

За спиной взволнованно и сердито сопели барабанщики.

Серёжа нащупал в кармане двухкопеечную монетку, повернулся к ребятам. Ближнему из них, Рафику Сараеву, быстрым шепотом сказал:

— Телефон Генки Кузнечика помнишь? Позвони ему, скажи: капитанов сюда.

Димка, уже сбросивший оба пальто — Олега и свое, сунулся вперед.

— Данилка, ты скажи, как они… Чтоб выгнать нас…

— Ага… — Данилка снова сердито переглотнул. — Они еще ходят и разговаривают: «Пора их выселять отсюда…» Я тогда сказал Димке, чтоб за вами бежал… А они зашли сюда, в кают-компанию, и тоже все стали трогать. Я подумал, что они и знамя щупать начнут, и встал к шкафу. А они мне говорят: «Иди за вашим руководителем». Я сказал что не могу, потому что на вахте. А они: «Ничего с твоей вахтой не сделается…» Я, конечно, не пошел никуда. А они опять говорят: «Уходи тогда отсюда, нам совещаться надо». Я опять не пошел…

— Вот-вот! — неожиданно визгливым голосом перебил Сыронисский. — Три взрослых человека его просят уйти, а он, сосунок, характер демонстрирует!

— Потрудитесь не перебивать, когда говорит командир вахты, — сказал Олег. — У нас это не принято.

— Плевать мне на то, что у вас не принято или принято! — взвился Сыронисский.

Серёжа не выдержал:

— Плюйте у себя в кабинете. Я здесь сегодня пол мыл. И так следов нашлепали…

И тут зашевелилась молчаливая дама. Капризным басом она сказала:

— Вот если собрать ихних родителей да спросить, как он ихних детей воспитывает… — Она повернулась к Олегу и ткнула в его сторону варежкой. Стул под ней заверещал, как живой.

— Может быть, вам пересесть на диван? — вежливо спросил Олег. — Стулья у нас в основном на ребят рассчитаны.

— А ничего твоим стульям не сделается! — отрезала дама. — Ты лучше скажи: правильно ты их воспитываешь?

— Правильно я их воспитываю, — сказал Олег.

— Значит, пускай они как хочут себя ведут? На взрослых людей пускай с саблей кидаются? — жалобным баритоном вопросила дама.

— Между прочим, — опять воркующе вмешался человек в очках, — Антонина Михайловна — председатель уличного комитета. Она при исполнении, так сказать, общественных служебных обязанностей.

— Я тоже при исполнении, — огрызнулся Данилка почти весело. Он уже пришёл в себя. — Я не кидался на них, Олег, честное пионерское! Только схватил клинок из пирамиды и встал к флагу. Потому что они знаешь что? Вот он… — Данилка рапирой махнул в сторону Сыронисского, — как схватит меня за плечо да как толкнет к двери! Я и полетел. Только не в дверь, а в угол, потому что ногой зацепился… Вот тогда я и взял рапиру… Олег, пускай они теперь сами крепость чинят. Я не виноват. Он толкнул, я и полетел…

Серёжа и Олег разом взглянули на макет замка в углу у двери. Краем глаза Серёжа заметил, как Олег побелел. А самого Серёжу от пяток до затылка словно прошило иглой: это был мгновенный удар страха. И такая же мгновенная радость: как хорошо, что утром заело раму!

Передняя стена замка с воротами и угол башни были сильно промяты внутрь. Но самая большая вмятина — по форме Данилкиной спины — оказалась на холме, усаженном деревцами из зеленой резиновой губки. Вдребезги разрушен был подвесной мост.

Олег, словно не веря чуду, стремительно глянул на Данилку, потом подскочил к макету, приподнял его и начал шарить под холмом. Серёжа быстро подошел.

— Олег, да все в порядке, — торопливым шепотом сказал он. — Ну не бойся, Данилка-то живой. Я стержень утром вытащил, чтобы окно открыть.

Олег выпрямился, передохнул. Рукавом вытер лоб. Повернулся к Сыронисскому. Сказал сквозь зубы:

— Слушайте, вы… Никто не заставит вас ремонтировать эту вещь. Для такого ремонта нужны руки и головы…

— Вы хотите сказать, что у нас нет голов? — оскорбленно осведомился гражданин в очках.

— Именно! — отчетливо сказал Олег. — Иначе вы сообразили бы, что поднимать руку на ребенка — преступление… Вот здесь, — Олег щелкнул по папье-маше, — под макетом стальной каркас. Только случайно сегодня утром вынули осевой прут. Иначе бы он проткнул мальчика навылет!

— Я никого протыкать не собирался, — заявил Сыронисский. — Вы не приклеивайте мне чего не надо. Я вашего часового только за руку взял…

— «Взял»! — повторил Олег. — Так, что он с ног полетел!

— Но позвольте, — вмешался гражданин в круглых очках, — ведь никто же не предполагал…