Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

Итогом гражданской войны и «красного террора» была гибель в 1918–1920 гг. 10,2 млн человек. В результате ставшего следствием большевистской политики «военного коммунизма» голода 1921–1922 гг., затронувшего в основном Поволжье, страна потеряла 5,05 млн человек. Таким образом, число жертв первых пяти лет большевистского правления превышает 15 миллионов. Кроме того, из страны выехало в эмиграцию более полутора миллионов человек, среди которых было значительное число представителей политической, экономической и интеллектуальной элиты России. Последствия Октябрьской революции, гражданской войны и «красного террора» фактический основатель российской социологии П. А. Сорокин в 1922 г. суммировал следующим образом:

«Изменения, испытанные населением России… типичны для всех крупных войн и революций. Последние всегда были орудием отрицательной селекции, производящей отбор «шиворот навыворот», т. е. убивающей лучшие элементы населения и оставляющей жить и плодиться «худшие», т. е. людей 2-го и 3-го сорта.

И в данном случае у нас погибли преимущественно элементы:

а) наиболее здоровые биологически,

б) трудоспособные энергетически,

в) более волевые, одаренные, морально и умственно развитые психологически…

…Население Европейской России, – пишет далее русский социолог, – потеряло в войне почти одну седьмую часть, население Азиатской России – только 1/30. Это значит, что война и революция унесли главным образом те элементы, которые строили Россию, составляли ее ядро и по своим свойствам были выше азиатских инородцев».

Процесс разрушения традиционных социокультурных структур в России был стимулирован насильственной коллективизацией сельского хозяйства 1929–1932 гг. Этот социальный катаклизм нередко именовался «второй тоталитарной революцией», «революцией сверху». Коллективизация означала навязывание основных политических и экономических принципов тоталитаризма важнейшей социальной страте России – крестьянству. Она, писал Л. Колаковский, «лишила собственности самый многочисленный социальный класс в России, раз и навсегда установила государственный контроль над сельским хозяйством, аннигилировала последнюю социальную группу, в какой-то мере независимую от государства… и с помощью голода, массового террора и убийства миллионов сломила дух населения и беспощадно выжгла последние следы сопротивления режиму». Направленность коллективизации сельского хозяйства на разрыв с традицией подчеркивал французский советолог А. Безансон. «В проекте было уничтожение первичной ячейки крестьянского мира, последней материальной связи со старым режимом – деревни… – писал он. – Предусматривалась ликвидация деревни и избы, традиционных элементов организации сельской жизни, и поголовное переселение крестьян в крупные жилищные блоки». В русской деревне в 1929–1932 гг. был уничтожен слой наиболее трудолюбивых, продуктивных и зажиточных крестьян. В ходе коллективизации было ликвидировано более 1 млн крестьянских хозяйств и из деревень было депортировано в Сибирь и Казахстан, по некоторым оценкам, до 8 млн чел. В результате вызванного коллективизацией голода 1932–1933 гг. погибло, по-видимому, 56 млн человек; от голода особенно пострадали Украина, Северный Кавказ, Средняя Волга.

Коллективизация стала демографической и социальной катастрофой. Резко упала квалификация совокупного сельскохозяйственного работника страны. Фактически в ходе коллективизации крестьянство было отчуждено от земли и, следовательно, утратило свою социальную сущность.

Помимо этого, в результате коллективизации из деревни было выброшено от 15 до 25 млн крестьян, которые составили основную массу новых работников промышленности. Миллионы выходцев из деревни стали рабочими на стройках пятилеток, приняли участие в сооружении индустриальных гигантов. Если в 1928 г. примерно 80 % всего работающего населения СССР было занято в сельском хозяйстве, то в 1940-м – только 54 %, а городское население в 1926–1939 гг. увеличилось на 30 млн человек, численность же советского рабочего класса за тот же период возросла с 9 до 24 млн человек – преимущественно за счет крестьян, ушедших из деревни в ходе коллективизации.

С началом коллективизации в 1929 г. новая волна гонений обрушилась на православие. Всего в СССР с октября 1917-го по начало 1940 г. было физически уничтожено 42 000 священнослужителей Русской Православной Церкви. В 1932 г. была объявлена «безбожная пятилетка»: коммунистическое руководство к 1936 г. планировало закрыть последнюю церковь, а к 1937-му – добиться того, чтобы имя Бога в СССР не произносилось. Только стойкость верующих и их готовность идти на мученичество заставили Сталина впоследствии отказаться от плана полного уничтожения религии. Несмотря на все преследования и массированную атеистическую пропаганду, в 1937 г., по оценке руководителя Союза воинствующих безбожников Е. Ярославского, верующими оставалось около двух третей населения сельских районов и около одной трети в городах, т. е. около 45 % всего населения страны.