Избранное в двух томах. Том первый

С судьбой народа я судьбу связал,

Хочу ему во благо делать дело.

Т е в к е л е в:

К врагам престола трон непримирим,

Грозна с врагами белая царица,

Но милостива к подданным своим,

Особо к тем, кем должно ей гордиться,

А потому сейчас пятьсот рублей

За верность из казны тебе дарю я.

Б у к е н б а й:

Благословенье щедрости твоей,

Но верностью своей я не торгую.

Т е в к е л е в:

От золота не многие из нас

Откажутся; поступок твой похвален,

И все ж от царской милости отказ

Не дерзость ли?

Б у к е н б а й:

Премного опечален

И вновь хочу за честь благодарить,

Но все-таки от денег отказаться.

И самому, чтоб дело завершить,

Тебе в дороге деньги пригодятся.

А нет — от царской милости вкусить

Охотникам не долго отыскаться.

Х а н  А б у л х а и р:

Достопочтеннейший мырза-Мамет,

Отцы народа скоро соберутся,

А завтра будет главный наш совет.

Поспорят меж собой и разойдутся,

И все же станет многое ясней.

Народ наш дикий, не всегда послушный,

Порою, как косяк степных коней,

Попробуй, загони его в конюшни,

А впрочем, это может и не худо.

Т е в к е л е в:

Иль опустили повод вы слегка,

Слух доходил до нас издалека:

У здешнего властителя покуда

Была довольно сильная рука.

Х а н  А б у л х а и р:

Поспорить тоже надобно кому-то,

Не все едино мыслят, и всегда

В толпе бывают те, что сеют смуту.

Т е в к е л е в:

Почтенный хан, все это не беда.

А главное, что трудное начало

Удачным завершается концом.

Императрица долго размышляла,

Посланье ваше получив с гонцом.

Ей ведомо: казахи своенравны,

Правителей своих и то не чтут,

А чтить чужих не станут и подавно.

Чуть что, так откочуют и уйдут.

Закон не будут исполнять исправно,

От клятвы, ныне данной, отойдут.

Х а н  А б у л х а и р:

Нам ведомо, мырза, во все века

В державе вашей у владыки трона

Щедра бывала в милости рука,

А в гневе тяжела и непреклонна.

И все равно назад нам не идти,

Как поначалу ни пришлось бы туго,

Совместный путь далек, и мы в пути,

Бог даст, притремся и поймем друг друга.

Б а т и м а - х а н у м:

Ты прибыл к нам, мырза, послом чужим,

Но ты — башкир, а значит, ветвь родная.

Мы юрту по достоинствам твоим

Поставили на берегу Тургая.

Устал ты от пути и тяжких дум.

Т е в к е л е в:

Аллах тебя спаси, моя ханум.

(Батима-ханум и Тевкелев со свитой уходят.)

Х а н  А б у л х а и р (Сейткулу):

Сейткул, ты верный мне слуга и брат,

И служат слух и нюх тебе исправно.

Что люди думают, что говорят,

Скажи мне.

С е й т к у л:

Люди разно говорят,

А думают по-разному подавно.

Люд черный твоему решенью рад

И видит благо в верности России.

Иные ропщут, многие молчат,

И ничего не знают остальные.

Я слышал, как богатый аксакал

Ворчал недобро, побелев от злости,

Мол, все дары себе властитель взял...

Х а н  А б у л х а и р (показывая на царские подарки):

Скорее кинь собакам эти кости!

Х а н  А б у л х а и р  и  С е й т к у л уходят. Появляется Б а т и м а - х а н у м.

Б а т и м а - х а н у м:

Был Сауран и смолоду упрям.

Вернется ль он? Я думаю об этом.

Но верным в дружбе быть — не это ль нам

Завещано пророком Магометом?

О чем сейчас молюсь, о чем прошу?

Пусть Сауран к нам снова возвратится.

Вновь я надеждой ложною грешу,

Опять остывший пепел ворошу,

Который в пламень вновь не превратится.

Где мой былой всегда спокойный ум

И нрав мой, легкостью своей счастливый?

Входит с у л т а н  С а у р а н.

С у л т а н  С а у р а н:

Поклон мой низкий, Батима-ханум!

Б а т и м а - х а н у м:

Тебе почтенье, деверь мой строптивый.

С у л т а н  С а у р а н:

Мы с ханом не поладили твоим.

Теперь дорогам нашим не скреститься.

И все-таки решил я возвратиться —

К твоей мольбе не мог я быть глухим.

Б а т и м а - х а н у м:

Не отрекись, султан, от старой дружбы,

Случился спор — не велика беда.

Спешить с разрывом никогда не нужно.

С у л т а н  С а у р а н:

Нет, с ханом разошлись мы навсегда.

Б а т и м а - х а н у м:

Султан мой милый, твой поспешен суд.

Чего порою в дружбе не бывает!

С у л т а н  С а у р а н:

Где дружба, если клятвы нарушают

И все, что было свято, предают?

Тот стал врагом, кого я раньше славил,

Остался я ненужным никому.

Б а т и м а - х а н у м:

Но, как создатель, сам ведь ты расставил

Всех нас по разуменью своему.

Иль, может, твой расчет был слишком скорый,

А, может, сам ты преступил предел,

Иль стала цель тусклее, для которой

Ты в день былой меня не пожалел?

С у л т а н  С а у р а н:

Ты все года копила злобы яд.

Ну что ж, злорадствуй, может, станет слаще.

Б а т и м а - х а н у м:

Была бы злоба, в злобе жены мстят,

А месть от муки избавляет мстящих.

С у л т а н  С а у р а н:

Хоть моему терпенью есть предел,

И мне с твоим не примириться мужем,

Ты, Батима-ханум, не стала хуже

Лишь потому, что муж твой похужел.

Я многажды за это время клялся

Мечом предательство его пресечь,

Но думал о тебе, и опускался

В руке нетвердой справедливый меч.

Б а т и м а - х а н у м:

Твердишь ты о бессилии своем,

А сам похож на тучу над полями.

Подумать страшно мне, что станет с нами,

Когда прольешься грозовым дождем.

С у л т а н  С а у р а н:

Мне надо б стать грозою и сурово