Избранное в двух томах. Том первый

Когда бойцы приблизились к логу на сто пятьдесят метров, вражеский огонь заставил цепи залечь. Ержан сразу понял, что лобовая атака потребует больших жертв. Он вспомнил наказ командира роты — держаться левее. Вражеский огонь обрывался впереди роты. Значит, в этом месте граница их фланга. Ержан приказал командирам отделений повернуть влево. К счастью, встретилась небольшая ложбинка, ответвление глубокого оврага. Один из перебегавших солдат привлек внимание Ержана. Движения его были легки и проворны. Вот он мелькнул перед глазами и снова исчез. Ержан приподнялся, опираясь ладонью о мерзлые комья земли, и снова увидел неподалеку от себя этого солдата. За спиной у него висела сумка, на которой в свете луны отчетливо белел санитарный крест.

Жгучая радость опалила душу Ержана: это была Раушан.

Взвод сильно отклонился влево и вышел из зоны обстрела. Теперь Ержан, повернув его вправо, стал обходить немцев. Здесь он снова упустил Раушан из виду. Но он чувствовал, что бойцы, идущие впереди, прикрывают ее, и это успокоило, вселило уверенность, что все обойдется благополучно. Голова работала необыкновенно ясно. Теперь он знал, как ему следует действовать, и был уверен в том, что будет действовать правильно.

Обойдя немцев слева, он крикнул:

— В атаку! Вперед!

Немцы, не ожидавшие удара с тыла, смешались. Не зная местности и расположения атакующего противника, они беспорядочно метались в зоне своей обороны. Но один из пулеметчиков повернул ручной пулемет и открыл огонь по взводу. Смелая атака, начатая внезапно, начала захлебываться. Ержан чувствовал это, но стремление сбить противника одним натиском не ослабевало в нем. Он продолжал бежать, увлекая за собой солдат, и вдруг увидел перед собой сумку с красным крестом — Раушан опередила его.

«Какое право имеет санитарка бежать впереди? — судорожно думал он. — Ах, надо остановить». Он побежал быстрее, поравнялся с девушкой, но вдруг споткнулся и с разбегу рухнул на землю, сильно ударившись головой. Девушка тоже упала возле него. Впереди раскатилось могучее «ура».

Ержан осторожно приподнял голову раненой. Это оказалась не Раушан. Это была Кулянда.

— Вы... Ержан... живы? — спросила она, открывая глаза. И тут же бессильно закрыла их.

— Куда ранены? — тяжело дыша, спросил Ержан. — Не тяжело?

— Нет. Не тяжело... Кажется, кость цела.

Ержан начал шарить в кармане. Кулянда сказала:

— Идите, идите вперед. Я сама как-нибудь забинтую.

IV

До рассвета рыли окопы. Части оправились от первых ударов, и даже в сутолоке отступления постепенно стал устанавливаться порядок. Растерянность первых дней прошла. Каждую пядь земли противник брал теперь недешево, встречая ожесточенное сопротивление.

За последние дни солдаты заметно изменились. Это были уже люди войны. Они давно не снимали одежды, не расстегивали поясов. Их шинели, тяжелые от налипшей глины, лоснились, как черные ремни. Руки потрескались, покрылись мозолями, обветренные лица обросли.

Только теперь Ержан заметил, что Борибай, всегда находившийся неподалеку от него, от природы безбород. Его светлое лицо приобрело табачный оттенок, словно выделанная козья шкура для насыбая, только под подбородком торчали редкие рыжеватые щетинки. Ержан и сам не мог похвастаться бородой: только в прошлом году бритва впервые коснулась его щек. Волосы растут мягкие, темные, усиливая смуглоту одубевшего на ветру лица. Глянешь со стороны и не скажешь, что Ержан не брит.

Яростно трудясь, он вырыл глубокую яму — по грудь, очистил дно от комьев глины. Борибай притащил охапку сосновых веток и спрыгнул в яму.

— Ой, глубоконько выкопали! — проговорил он, вытягиваясь на носках, чтобы выглянуть из ямы. — Ничего-то я отсюда не увижу!

— Если по тебе, то мне в яме не укрыться, — засмеялся Ержан.

Борибай вытянул руки и расстелил на земле мягкие игольчатые ветки. После этого они сели и закурили.

— Вот ложе-то удобное! Отроду не-видывал более мягкой постели. Ну, прилягте, вздремните, товарищ лейтенант. Озябнете — я схожу, принесу еще одну охапку и навалю ее на вас сверху.

— А взвод?

— А я на что? — Борибай поглядел на Ержана выпученными глазами, искренне удивляясь. — А я разве не со взводом? Ложитесь-ка без лишних слов!

— Они тебя не будут слушаться! — засмеялся Ержан.

— Эй-й, здесь тоже нужна военная хитрость. Разве я скажу, что вы спите? От вашего имени буду действовать.

Затягиваясь остатком самокрутки и обжигая пальцы, Борибай продолжал: