Избранные

В глубине комнаты, у окна, на изгибе большого углового дивана, в небрежной позе, широко раскинув руки вдоль спинки дивана и вытянув вперед ноги, сидел Алфеев. Его поза была столь нарочитой, что мне стало смешно. Было похоже на то, как сидят самцы крупных обезьян, когда хотят продемонстрировать свои «достоинства».

Но моя улыбка, едва появившись, мгновенно исчезла. Алфеев никак не среагировал на моё появление и продолжал рассеянно смотреть куда-то в пустоту перед собой. Лицо его было совершенно неподвижным и не выражало никаких эмоций.

Вменяем ли он?!– в смятении думала я, стоя у порога. – Может, он находится под действием наркотиков?!

Пауза затягивалась. Хотя Алфеев и не приглашал, я осторожно подошла к дивану, и присела на тот его край, который был ближе к двери. Аккуратно положила принесённую с собой папку бумаг на стоящий рядом журнальный столик. Взглянула на настенные часы – было уже пол одиннадцатого. Я нерешительно выбрала несколько листков из папки, и положила их на диван рядом с собой.

Алфеев так и не шелохнулся, и взгляд его оставался неподвижным.

Вздохнув, я решилась взять инициативу на себя.

– Уже поздно, Евгений Алексеевич, – произнесла я негромко, но подчеркнуто уважительно. – Полагаю, обсуждение вопросов стратегии можно перенести на понедельник или другое удобное Вам время. Остановлюсь только на тех организационных вопросах, по которым, на мой взгляд, следует безотлагательно принять решения.

Никакой реакции не последовало. Алфеев продолжал сидеть, как и прежде. Воцарившуюся в его номере тишину нарушало только глухое тиканье настенных часов.

– На настоящий момент количество сформированных районных штабов меньше, чем самих районов, – начала я и перечислила районы, в которых штабы до сих пор не были сформированы.

Затем назвала кандидатуры руководителей, и предложила решения по тем пяти вопросам, с которыми, по моему мнению, надо было срочно разобраться. Я говорила уже минут десять, но Алфеев по-прежнему ни на что не реагировал.

От внутреннего напряжения у меня похолодели руки. До сих пор мне не приходилось сталкиваться с наркоманами или другими неадекватными людьми, и теперь я не знала как правильно себя вести, чтобы не спровоцировать Алфеева на агрессию или бог знает ещё что. В то же время, стараясь сохранить самообладание, я упрекала себя за чрезмерную мнительность, то есть за то, что вижу лишь одну причину, объясняющую странное поведение Алфеева. Как бы там ни было, но необходимо было выходить из ситуации. Набравшись храбрости, я обратилась к нему:

– Евгений Алексеевич, надо принимать решения!

– Какие решения? – неожиданно спокойно отозвался он и внимательно посмотрел на меня ясным, абсолютно вменяемым взором.

У меня отлегло от сердца.

– Я только что перечислила вопросы. Например, по количеству штабов.

– Мы уже приняли, – отрезал он.

Что ж, – возмутилась я про себя, – получается, что я напряженно работала вхолостую! Ты сам поручил мне дублировать работу Жарова! И я выполнила поручение без какой-либо поддержки и официальных полномочий, исключительно за счёт собственных ресурсов! Сделать это было не просто! И вот теперь, когда тебе, наконец, стало ясно, что такое дублирование неэффективно, вместо того, чтобы оптимизировать мою деятельность, ты демонстрируешь недовольство, указывая, что я бью по хвостам!

– Тут есть и кадровые вопросы, – сказала я, пытаясь отвлечься от эмоций и сосредоточиться на деле.– Во многих штабах по два руководителя…

– Я в курсе, – Алфеев не дал мне договорить.

– Тогда ещё по Шубину, – понуро опустив голову, почти шёпотом сказала я.

– Никого я увольнять не буду!.

– Он же пьяница! Вы с ним проиграете даже не район, а целый округ! Возможно, и выборы….

– Ну и что! – Алфеев неожиданно развеселился. – И Вы будете в этом виноваты!

Я на мгновение замерла. Это как?! Что за игра?!

– Евгений Алексеевич, – с укором произнесла я, – у меня подобраны альтернативные кандидатуры. Вы можете в ближайшее время познакомиться с этими людьми… Не хотите ничего решать сейчас, давайте встретимся на неделе ещё раз, чтобы обсудить ситуацию в этом проблемном округе.

– Хорошо, – устало согласился Алфеев.

Понимая, что встреча закончена, я взяла со столика свои бумаги и уже намеревалась встать, как Алфеев вдруг заговорил.

– Мы с Вами, Джули, мягко говоря, тогда поругались…

– Не я себя уволила, – огрызнулась я, отметив про себя, что Алфеев впервые обращается ко мне по имени. – Знаете, Евгений Алексеевич, я могу предоставить Вам информацию о том, что Жаров объективно мешает кампании.

– Он мне нужен! – произнес Алфеев тоном, не допускающим никаких возражений.

Меня охватило чувство обреченности. Я не знала, как теперь действовать, что говорить. Не в силах скрыть огорчения, я опустила голову.

Алфеев встал.

– Мы тут засиделись, – буднично произнес он. – Перед товарищами неудобно! Надо ехать домой!

Алфеев направился к выходу из номера и, уже пройдя мимо меня, обернулся.

– Ну, Джули Борисовна, – с обидой сказал он, – я сделал для Вас всё, что Вы хотели! – и вышел, плотно притворив за собой дверь.