Избранные

Игуана, загадочная, как крошечный сфинкс, смотрела прямо перед собой. В ее немигающем взгляде читалось: «И как вам, людишкам, нравится тратить нервы из-за таких пустяков? Знали бы вы, суетливые создания, хоть долю того, что доступно мне…»

Глава 20. РАЗМЫШЛЕНИЯ О СУДЬБАХ МИРА

— Вот и все, Эл. — Коренастый усатый негр подмигнул Гарусову, включил компьютер и от души потянулся, демонстрируя вздувшийся под футболкой упитанный животик. — Конец этой чертовой работе! Самое время пойти накачаться холодным пивом. Составишь компанию?

Как и все «кси», Александр Гарусов не выносил водки, но к пиву относился вполне доброжелательно. Однако имидж нелюдима надо было поддерживать.

— Спасибо, Боб, мне что-то не хочется. Лучше пойду к себе — надо почитать кое-какие специальные книжки.

— Как знаешь, Эл. А может, по девочкам, а? — Боб заржал: он даже представить себе не мог этого русского трудоголика в объятиях какой-нибудь красотки. — Ладно, ладно, шучу. А все-таки скучно с тобой. Ничем не расшевелишь. Ну, до завтра, Эл!

«Значит, тебе со мной скучно, — думал Гарусов, углубляясь в рощицу. — Ну ничего, это ненадолго. Скоро я устрою вам такое — никто не соскучится. И тихони могут преподносить сюрпризы. Только успеешь ли ты это осознать, Боб?»

Он подошел к своему одноместному домику, но заходить внутрь не стал. Снял брюки и рубашку, бросил их на крыльцо, намазался кремом от москитов и расположился в гамаке, переваривая полученную за день информацию.

Да, только ради этого стоило съездить на Вуд! Конечно, Гарусов уже немало знал о структуре Клана и о намерениях его заправил. Но, как выяснилось, далеко не все! Много полезного он почерпнул, побывав на семинаре, еще больше — поработав с местной базой данных. Во всяком случае, теперь ему было совершенно ясно: кончать с обладателями «метки» надо в кратчайшие сроки. Иначе может быть поздно. А он как раз надеялся на небольшую передышку…

Устранить подлинного Гарусова и занять его место оказалось проще простого. Тем более, что тот, как и большинство «кси», жил один. Проведенную операцию можно было назвать классической. Правда потом пришлось избавляться от тела. Довольно неприятная процедура: когда он вспоминал о ней, его даже начинало немного подташнивать. Но ничего. На начальном этапе без грязной работы не обойтись. Зато потом…

Этот мир был несовершенен. Да что там несовершенен — просто абсурден! Великие философы (а он, «вычистив» одного из них, приобрел и «любовь к мудрости») выводили свои построения применительно ко всему человечеству. Они создавали единую, идеальную модель поведения жителей Земли, словно не замечая того, что на самом деле мир разобщен, раздернут на кровоточащие лоскуты. Казалось бы, чего людям надо? Они получили в свое распоряжение прекрасную планету, способную прокормить миллиарды «царей природы». Радуйтесь этому невероятному счастью и сообща возделывайте свой сад! Но сообща никак не получалось. Пещеры сменялись хижинами, хижины — небоскребами, а люди все так же рвали друг другу глотки, надеясь ухватить кусок пожирнее.

Разумно объяснить, почему допустимо уничтожать себе подобных, было невозможно. Поэтому в ход шли любые аргументы, которые могла без особых усилий проглотить толпа: иной язык, варварские обычаи, не тот разрез глаз, неблагородная форма ушей…

Что верно, то верно: люди заметно отличались друг от друга. Например, цветом кожи. Но с этим ничего поделать было нельзя — если, конечно, не идти по пути слегка больного на голову миллионера Майкла Джексона. Сколько еще требовалось веков или даже тысячелетий, чтобы все расы, прежде разобщенные, перемешались в едином гигантском котле? Гарусов этого не знал, да и не горел особым желанием ускорить естественный процесс. Негр, белый, монголоид — какая разница, если хромосомный набор у них один и тот же?

Но вот обычаи… В этом и заключался корень зла. Ничтожные, на взгляд мыслителя, особенности быта или вероисповедания заставляли разные народы смотреть друг на друга как на пришельцев с другой планеты, бесконечно чуждых, а потому не заслуживающих пощады.

С этим он мириться уже не мог. Пока не удастся «подружить» население всех континентов, ты так и будешь ощущать себя пауком в банке. А пауку неведомо, уцелеет ли в бесконечной грызне именно он или его сожрет более сильный чужак.