Избранные эссе

Но в течение времен, в незавершенности, есть дороги, никогда не пересекающиеся, и люди, идущие по ним, никогда не могут встретиться, — да и встреча эта им не нужна.

Есть дороги одинокие, не связанные с другими дорогами.

И, наконец, есть дороги, как бы взаимно обусловливающие свое бытие, необходимые, главным образом, по своей взаимной связанности, по вечным взаимным отдачам и получаниям.

И если у человека есть «талант» к одной из таких дорог, то в нем неизбежно полное понимание, полная мера любви по отношению к сопричастной ему дороге.

Взаимно связанные дороги, — всегда дороги любви и отдачи.

О земле.

Один из таких путей, обусловленный наличием другого пути, — это путь земли.

Пусть идут к истине те, кто земли не знает. И нельзя мерить, легок или тяжел их путь. Но надо, чтобы они, не видя, и не зная, благословили землю и не думали, что земля это то, что нужно преодолеть, отчего нужно отречься.

В исходной точке земля, — это мрак. В приближении к Богу земля, — Святая Земля, Преображеннная Плоть.

В этом смысле она не исключает, а как все подлинно сущее, она может и должна быть преображена.

Но путь, стоящий под знаком земли, всегда связан с другим путем, он целиком определяет другой, противоположный путь, и целиком определяется им.

Тут вечная отдача и вечное восполнение.

В путях земли нельзя всегда, шаг за шагом, подыматься в гору.

В путях земли минуты падения кажутся последними минутами, и во время принесения жертвы кажется, что эти жертвы не могут быть оправданы. В путях земли нет ровного полета, а есть часто падение в пропасти, из которых надо потом выкарабкиваться, потому что крыльев на этих путях не дано.

Тут очень трудно быть зрячим, потому что все отдается на другой путь, и все получается с другого пути и никогда по этому нельзя мерить, сколько придется отдать, и сколько можно получить.

В путях земли много труда и пота.

И трудом, и потом, и слепотой, и жалостью, — земля свята.

О степенях.

От темноты до преображения на всяком пути много степеней.

Когда из недр земли прорастает семя, непреображенная земля несет свою непреображающую жертву. Слепая родит слепую жизнь и отдает ее в жертву слепым.

Путь рождающих земных недр и путь прозябающего семени, — два смежных пути, взаимно неизбежных и противоположных.

Но это в пределах непреображенности.

На других путях можно проследить степени преображенности.

На отдельном человеческом пути, например, личность воспринимает себе первоначально, как некое органическое единство. Человек утверждает себя, как сущее, но не как преображенное сущее.

Следующая ступень будет восприятиe себя, как некоего психического единства.

По отношению к первоначальному состоянию это уже степень преображения.

Но по отношению к последующему тут духовная тьма не преодолена, надо искать духовного ощущения себя, своего перевоплощения в следующую степень преображенности.

Можно найти другой пример в единстве многих.

Первоначальная степень, не просветленная преображением, — это единство в количестве, механическое сочетание коллектива. Тут могут быть такие утверждения:

— «Мы вместе идем на охоту, потому что только десять рук, а не одна и две руки, способны осилить силу дикого зверя».

И тут не важно индивидуальное лицо того, кто идет, потому что имеет значение только счет рук, кому бы они не принадлежали.

До известной степени коллектив, осуществляемый сейчас в России, основная сущность большевизма, — это тоже исчисление количества, — не Иван, Петр, Сидор и так далее… а один, два, три, сто, тысяча!!! Не органическое слияние свободных путей, а механическое их сочетание.

В путях преображения Иван, Петр, Сидор начинают существовать, как органически и свободно слитые воли. Тут «свободное волеизъявление не всего народа». Тут гармонически осуществленное народоправство. Количество не соединяется механически, а становится единым целым организмом, народом, имеющим свое единое лицо и включающим в себя отдельные индивидуальные лица. Это не горсть песка коллектива, а крепкое единство всех частей каменной глыбы.

В пределе преображения в полноте там, — «где двое или трое во Имя Мое там и Я посреди них».

Другими словами, двое или трое не слагаются, как отдельные механические единицы коллектива. Двое или трое не срастаются, как органическое единство творящего свою волю народа. А слагаясь, сращаясь, они не остаются равными себе, но приобретают от факта сложения, сращения еще нечто, что в них не заключено нечто, что по существу больше их, что преображает и вновь определяет их.

В этих линиях можно искать многих путей. Тут пути наши, пути демократии, пути социализма.

Три эти слова определяют большую и подлинную степень преображения первоначальной тьмы коллектива. Они возможны лишь при достижении значительного совершенства.

Но, конечно, они не завершение, они не окончательное преодоление, не окончательное преображение, не святость, не полнота последней реальности, не момент слияния с Богом.

И в этом отношении движение мыслится бесконечно долгим и трудно определимым в отрезке времени наших жизней.