Избранные. Космохоррор

На данный момент мы находимся в накопителе, до посадки остается несколько минут. Пользуясь случаем, хочу подробнее описать то, на чем мы летим. В инженерной основе пассажирских кораблей «Noah» заложен тот же принцип, что и в крупных станциях, типа «Литы». Он заключается в том, что корабль, по сути, состоит из двух цилиндров — внутреннего и внешнего — способных вращаться в противоположных направлениях. Внешний цилиндр выполняет роль обшивки, внутренний — емкости для энергоблока, а также источника равномерной силы тяжести, порождаемой взаимным вращением цилиндров. Планетарный взлет «Noah» производится вертикально, с помощью ракеты-носителя, пассажиры при этом помещаются в криокапсулах в положении «стоя». После отделения от носителя, происходит запуск двигателей корабля и системы вращательного контура, вследствие чего появляется сила тяжести, направленная ортогонально оси вращения внутреннего цилиндра, а пассажиры, без изменения ориентации капсул, перемещаются в положение «лежа». Интересно, что корабль полностью автоматизирован и не требует наличия на борту какого-либо служебного экипажа.

Загорелось табло на посадку. До встречи через девять месяцев.

#1 — Noah — дата неизвестна — капсульный отсек

Произошло массовое пробуждение, по неизвестной причине система криосна отключилась, капсулы при этом остались в закрытом состоянии. Тем не менее, благодаря хрупкости внешних стен капсул, нам удалось выбраться собственными силами.

Стыковочные сигналы отсутствуют, изображения с бортовых камер нет. Вполне возможно, что мы рядом с «Литой», но случился какой-то сбой в системе автоматической стыковки.

Очень сильно болит голова, видимо из-за резкого пробуждения. Слегка нарушена моторика. Судя по поведению Бесника, с ним происходит тоже самое — бедный пес никак не может прийти в себя, лапы дрожат и подкашиваются. Инженеры-техники в данный момент работают с терминалом на панели управления, вскоре сможем выяснить, где мы и что случилось.

#2 — Noah — 158й день полета (по данным терминала) — капсульный отсек

Инженеры вернулись с новостями. К сожалению, неутешительными. Бортовые системы корабля работают исправно, но программа управления не выходит из режима автоматизированной доставки груза. Иными словами, корабль «думает», что мы все еще пребываем в криосне и вывести его из этого состояния пока не удается. Мы даже не можем воспользоваться модулем связи для передачи бедственного сигнала. До «Литы», если верить таймеру, еще порядка четырех месяцев полета, двигатели работают в штатном режиме.

Кроме того, создается впечатление, что данный тип «Noah» не оборудован удобствами для пассажиров вне капсул. Тем не менее, все мы солидарны во мнении, что на корабле, перевозящем живых людей, в любом случае должен быть аварийный рацион и запас воды. Один из безопасников — Альберт — предлагает осмотреть отсеки в поисках пищи. Хочется как можно скорее приступить к поискам, поскольку после криосна очень хочется пить. Пойду найду кого-нибудь в пару к нам с Бесником.

#3 — Noah — 158й день полета — грузовой отсек

Осмотр корабля подтвердил мои самые негативные прогнозы: он совершенно не предназначен для перевозки бодрствующих существ. Совершенно! Здесь вообще ничего нет — ни контура канализации, ни водопровода, ни медпункта! Самое главное, здесь нет аварийного рациона. Говоря проще, у нас нет еды — вообще нет. Не представляю, что делать. Слава богу, среди перевозимой химии есть запасы дистиллированной воды.

Люди заметно волнуются. И я волнуюсь. Как мы протянем почти четыре месяца? Вся надежда на то, что удастся перевести корабль в ручной режим, связаться с «Литой» и запросить помощь.

Не понимаю, неужели нет какого-то автоматического маячка, который уже должен был передать во внешний мир то, что с нами случилось? Я просто не понимаю…

Беснику нехорошо после сна, мне не нравится, как он дышит. С хрипами.

#4 — Noah — 161й день полета — кладовая

Я отслеживаю время по часам, вшитым в кожаный корешок. Моя привычка не расставаться с дневником в данном случае пришлась очень кстати: после того, как мы не нашли еду, несколько человек попытались достать из камеры хранения личные вещи, но у них ничего не получилось, камера заблокирована из-за режима криосна.

Мы разобрали стенки капсул, чтобы использовать их в качестве постелей.

Пять человек остались в капсульном отсеке, Альберт и два других безопасника (кажется, Кирилл и Глеб) ушли в грузовой отсек и заняли единственные «мягкие» места — кабины в погрузчиках. Один из инженеров остался у терминала — прямо там себе и постелил.

Я и Бесник заняли небольшую кладовую, расположенную в хвосте. Она тесная, но я застелил всю площадь кусками капсулы — получилось что-то вроде квадратного матраца. Бесник расположился у меня в ногах. Бедная собака. Думаю, он голоден не меньше, чем я. Нужно спать как можно больше, для экономии сил.

#5 — Noah — 167й день полета — кладовая

Хочется есть. Господи, как же хочется есть. Желудок сводит, он как будто прилип к позвоночнику. Я уже пытался жевать одежду, от безысходности. Бесник поскуливает.

Не уснуть.