Избранные лекции по психиатрии

Несколько другой тип реакций демонстрируют эмоционально холодные (экспансивные). Обычно внешне безразличные и бесчувственные, легко переносящие, порой, весьма тяжелые психотравмы, они могут дать выраженную эксплозивную реакцию по внешне незначительным и малопонятным поводам, вплоть до брутальной гневливости с разрушительными тенденциями и действиями. В обычных условиях они не способны к сопереживанию, сочувствию, состраданию, внешне надменны, ироничны, презрительны. При нарастании жизненных трудностей, в разнонаправленных конфликтах эксплозивность выливается в жесткие импульсивные поступки. В последующем, эти реакции могут закрепиться, легко возникают настороженность, подозрительность по отношению к тем или иным личностям, вплоть до атипичных депрессий с бредовыми идеями, каковыми пациенты и декомпенсируются в среде.

Надо заметить, что в обеих подгруппах весьма необычны внешние формы проявлений эмоций в мимике и пантомимических движениях. Они то приобретают характер гротескности, внешне бурные и красочные доходят до вычурности, то крайне обеднены, стереотипны, шаблонны. Столь же необычна вообще вся двигательная сфера больных. Угловаты, моторно неловки, шаблонны. В походке, привычных движениях наблюдается нарочитость, неестественность, а то и вычурность.

Не менее интересно и необычно мышление шизоидных психопатов. Как правило, им свойственно т. н. аутистическое мышление, отличающееся особой нестандартностью. Нестандартность мышления у них проявляется в том, что наши пациенты делают умозаключения, опираясь в их доказательствах на неосновные, маловероятные признаки. В результате выводы приобретают, чаще всего, достаточно нелепый, гротескный характер, поражающий окружающих своей неожиданностью. По словам П. Б. Ганнушкина, окружающий мир у шизоидов как бы отражается в кривом зеркале. Это совсем не значит, что каждое умозаключение у шизоидов бесплодно. Именно нестандартность взгляда, другая парадигма позволяет порой сделать весьма значительные открытия. Как трудно бывает здоровому человеку проникнуть в мир мыслей и чувствований шизоида, так и шизоидам недоступно понимание мира представлений здорового. Они (больные) будто отгорожены от окружающих «стеклянной стеной». Любой психиатр в диагностике шизофрении пользуется малодостоверным признаком — «чувствую или не чувствую больного», по-видимому, это правило применимо и к шизоидам. Сенситивные шизоиды с детства тихи, мало заметны, робки и крайне мечтательны. Их мечты полны абсолютно неосуществимыми фантазиями, которые как бы заслоняют их от грубости реального мира. Несколько иное наблюдается у экспансивных шизоидов — их мышление полно сухих и безжизненных схем, крайне формализовано и, конечно же, достаточно далеко от реальной жизни. Для них главное — абстрактное умопостроение, а факты — «тем хуже для фактов». У тех и других речь то витиевата и изысканна до напыщенности, то невыразительна, стереотипна, монотонна, с частыми соскальзываниями, налетом резонерства, неологизмами и вычурными умозаключениями. Мы уже говорили, что иной раз, на весьма незначительные морально-этические конфликты возможна ответная реакция в виде обсессий, фобий, ипохондрических депрессий, сверхценных и даже бредовых переживаний.

Большой интерес представляют социальные контакты шизоидов. Им свойственна социальная инверсия, а внешние контакты, по большей части, не нужны. Сенситивные шизоиды, обычно, сохраняют эмоциональную привязанность к одному из родственников, имеют одного-двух друзей, к которым весьма привязаны, так как те вполне терпимо относятся к их чудачествам. Обычно пациенты играют подчиненную роль ведомых и опекаемых. Совсем другой тип социальных контактов у эмоционально холодных шизоидов — они поражают исследователя огромным количеством социальных связей. Но присмотревшись внимательнее, приходится констатировать, что эти связи крайне непрочны, поверхностны, формальны, построены, по большей части, на меркантильной основе.

Практическая деятельность сенситивных шизоидов часто узко направлена и малопродуктивна. Она нередко замещается странным коллекционированием, увлечением абстрактной музыкой или живописью и вообще тем, что мы называем арт-искусством (искусством для искусства). Экспансивные шизоиды, напротив, весьма деятельны, выдают много продукции, но она весьма специфична, не приносит никакой пользы обществу и, по большей части, оказывается бессмысленной. Конечно, возможны отдельные всплески талантливой и значимой деятельности, но такие факты все-таки исключение. Таким образом, мы должны признать, что у шизоидов энергетический потенциал формально не снижен, но не приносит пользы ни пациенту, ни обществу, т. к. направлен в узкую и весьма специфичную область практики. Интересно заметить, что, если в молодости шизоиды поражают широтой приобретаемых знаний, то в зрелом возрасте онтогенетическое развитие у них как бы приостанавливается, а накопление опыта, если и происходит, то, как правило, в очень узкой сфере знаний и практики.