Избранные (ЛП)

И теперь настала моя очередь страдать. Позволить ей презирать меня и никогда больше не смотреть в мою сторону. Это был мой крест, который я повесил себе на шею и теперь вынужден был нести.

Ради нее я бы это сделал. Как и в первый день учебного года, один из нас поворачивается на пятках и уходит от другого. Но на этот раз это делаю я.

До окончания школы остался ровно один месяц, и он не может наступить достаточно быстро.

Когда я жила в Пенсильвании, мне не терпелось выбраться оттуда. Я мечтала о том, чтобы схватить свой диплом на школьном футбольном поле и побежать на ближайшую автобусную станцию или в аэропорт. Но теперь… Мне не терпелось вернуться домой. Опуститься двумя ногами на землю Филадельфии и дышать тем загрязненным воздухом, над которым все в Лондоне смеются.

Это было веселое исследование Европы, но они, что бы они ни были, не лгали, когда говорили, что нет места лучше дома. Я знала, что вернусь туда, но последние триста дней или около того были вихрем, и мне нужен был перерыв.

Есть еще одна непростая задача — видеть Ашера и всех его друзей каждый божий день, хотя по большей части они забыли обо мне. Только Элоиза поддерживала связь, потому что я действительно старалась общаться с ней.

— Значит, приближается королевская свадьба, да? Должно быть, это здорово, когда лучшие из лучших одевают тебя. Я слышала, что Мендоса разрабатывает платье для твоей матери… Оно чертовски потрясающее?

Я улыбаюсь, ничего не упуская из виду.

— Ты же знаешь, Элоиза, что я не могу ни отрицать, ни подтвердить это.

Она указывает на меня вилкой с салатом, наш столик в углу столовой немного в стороне от популярной толпы, которая собралась посередине.

— А я-то думала, что мы друзья.

По какой-то причине она все еще пыталась заставить меня открыться ей, даже если я не ездила на международные вечеринки группы или не пробиралась в гардероб на королевских приемах. Может быть, ей нужна была внутренняя информация, но я старалась не позволить тому, что Ашер сделал со мной, омрачить мое суждение. Я предпочла верить, что, поскольку она происходила из такой же семьи, она сочувствовала моему положению. И, может быть, было немного легче тусоваться с кем-то, из того же теста.

Я наблюдаю за ней, бриллиантовые шпильки в ее ушах сверкают. По всей комнате девушки и парни прислоняют самые дорогие кожаные сумки к стульям на полу, их часы «Rolex» и ювелирные изделия «Cartier» сверкают. Обувь по цене маленькой страны зашнурована на их ногах, еда, которую они потребляют, одна из лучших в мире… Не говоря уже о школьной столовой.

Что до меня? Я все еще ношу простую униформу «Уинстона», в ушах у меня жемчужные гвоздики от «Forever 21». Мои ногти не накрашены, кутикула содрана из-за того, что я ее кусала. Почти год в этом мире, и он действительно не утомил меня, как я боялась, а некоторые надеялись, что это произойдет. Отчасти я должна была поблагодарить Ашера. Он показал мне, насколько жестоким и суровым может быть этот мир, как и обещал в самом начале, и я выросла из-за его предательства. Теперь я была готова вернуться в реальный мир.

— Да, именно поэтому я приберегу для тебя танец со мной на свадьбе. Я планировала расслабиться после церемонии.

Со всем накопившимся стрессом и двойным количеством папарацци, постоянно преследующих нас, я была готова к тому дню, когда окажусь здесь. Думаю, мама тоже, но в основном потому, что ей не терпелось выйти замуж за Беннетта. То, как они сплотились после ужина с Ашером, действительно вдохновляло. Именно поэтому я могла оставаться в основном позитивной в отношении того, чтобы быть уязвимой и больше открываться людям. Конечно, были плохие люди, но были и люди, которым стоило показать свое истинное «я». И я держалась за этих людей.

— Господи, я обожаю свадьбы. Бесплатная выпивка, танцы, одинокие парни… Чего еще можно желать? Держу пари, я найду самого завидного холостяка. Если, конечно, он тебе не нужен. Это твоя домашняя площадка, так что ты получаешь преимущество.

Я сглатываю, глядя на свою тарелку с суши. Самой трудной частью потери девственности и всех ее последствий было то, что я не могла поговорить об этом ни с кем. Я не могла поговорить с мамой о таких вещах; не потому, что она не выслушала бы меня, а потому, что все это было слишком неловко. Я не хотела говорить с Элоизой о первом сексе, потому что не верила, что она не посмеется над этим. И еще я не могла разглашать подробности нашего с Ашером разрыва, потому что, если эта информация когда-нибудь просочится наружу, моя семья будет разрушена.

Страдание в тишине делает это в десять раз тяжелее, но я держу рот на замке.

— Они все для тебя, девочка. Я буду так занята, бегая вокруг и следя за тем, чтобы все было идеально, что у меня не будет времени пялиться.

Она ковыряет ярко-фиолетовый ноготь и ухмыляется.

— Не то чтобы тебе этого хотелось. Это нормально — признать, что ты все еще привязана к Фредерику.

Я закатываю глаза, притворяясь скучающей.

— Прошло несколько месяцев, Элоиза… Я покончила с этим. И я уверена, что он тоже.

Ее смех сардонический и дразнящий.