Избранные Луной (СИ)

— Да, мам, выходила на пробежку, — каким-то чудом отвечаю без дрожи. — Собиралась идти в душ.

Но как тогда объяснить случившееся?

Это точно была не моя фантазия. Нет. Я, напротив, старалась не задумываться над... А, значит…Получается… это он. Он! Уверенность расцветает во мне волшебным цветком. Ликование бьет по голове крепким алкоголем, а улыбка профессора, доказавшего невозможную теорему, сверкает на губах.

Мне сложно сдержаться, а потому я позволяю себе не сдерживаться. Бросаю на альфу самодовольный взгляд. Вздрагиваю. До чего же он зол.

— Но я ее задержал, мам. — Мэйс тем временем, поднявшись со своего места, подходит и останавливается рядом с нами. Кладет голову мне на плечо. — Без Дженни мой волк скучает.

— Мэйсон. — строго произносит мама, скрывая улыбку. — Ты уже взрослый мальчик.

— Но я хочу оставаться твоим маленьким сыночком, — хитро парирует брат.

Я улыбаюсь и поворачиваю голову к сидящим на диване, как вдруг радость меркнет. Рвется и бледнеет.

Рука Патриции проворно скользит по коленям альфы, а затем опускается в ладонь волка. Мужские руки с готовностью принимают женские пальцы и крепко их сжимают.

Страстно. Сжимают. Ласкают. – повторяет садист внутри меня.

— Извините, мне правда лучше уйти. — лепечу куда-то в пол и быстрее, чем мне бы хотелось, кидаюсь к лестнице.

Возможно ли испытать эйфорию, воспарить высоко-высоко, а потом очнуться на холодной и жесткой земле?

Возможно.

Но я сильнее, чем кажется! Я сильнее! Я отряхнусь и гордо поднимусь.

Глава 14

Видимо, ванная комната становится для меня неким укромным местом приватного линчевания. Холодная вода безжалостно выбивает из тела бесполезные терзания, и в какую-то минуту ей удаётся привести сознание в норму.

Поддавшись порыву, разрешаю себе милость, переключаю на тепло, а спустя время перестаю дрожать и мерзнуть. Но сразу, как только обмякает мое тело, вслед за ним раскисает душа. Сползаю на пол душевой кабины и вру себе, что не плачу.

Эти долбанные инстинкты только и делают, что приносят мне боль.

Почему Луна выбрала ущербную для всех этих переживаний?

Оказаться истинной для того, чьего приезда опасалась и пыталась избежать, довольно скверное занятие.

Но как я себе помогаю?

Ах, да, убеждаю себя, что смогу стойко вытерпеть его присутствие в доме, а затем рыдаю в ванной, если вдруг замечаю, как он пылко прикасается к своей невесте.

Невесте, Дженнифер! Уясни это в своей голове! Смирись, наконец, и запри эту дурацкую истинность.

Надо собраться и поговорить с альфой о тех способах, которые я нашла в сети. Чинно и цивилизованно провести беседу. Без поползновений на его тело.

Покончив с меняющим свои свойства душем, выхожу и насухо вытираюсь белым махровым полотенцем, а затем, обмотавшись им, ступаю босыми ногами в комнату. Но стоит сделать пару шагов, как я замираю.

Нет, у меня не поднялась вновь температура, и это не бред уставшего сознания. Оуэн стоит напротив окна и смотрит куда-то вдаль, позволяя оцепенеть и без стеснения начать любоваться его строгим профилем.

Но он не даёт мне и пары секунд. Хмуро поворачивается и ловит в капкан своих глаз. Его взгляд горячей лавой скользит по моему лицу, шее, спускается к груди, прикрытой полотенцем, а затем неспешно стекает к ногам, и я мгновенно ощущаю, как жар проносится внизу живота. Между ног становится предательски влажно и несмотря на желание, требовательно покалывающее кожу, я нервно свожу колени, потому что мне становится страшно.

Я боюсь своих реакций на этого мужчину, а еще больше боюсь услышать от него очередную колкость.

Вижу, как расширяются его зрачки, и дергается кадык.

Мне надо бежать, вернуться в ванную комнату или лучше сразу запереться в душевой кабине и в ней же переночевать, хлестая себя холодом при возникновении тех мыслях, которые озабоченным монорельсом проносятся в голове.

Но вместо того, чтобы скрыться, я делаю неуверенный шаг к нему.

Тут же жалею и решаюсь следовать плану А, но волк опережает мои намерения. Буквально в следующую секунду мои ноги отрываются от пола, спина прижимается к холодной стене, а лицо вжимается в грудь оборотня.

Жар мужского тела будоражит, воспламеняет, заводит.

В нос ударяет насыщенный запах альфы, он дурманит сознание, как крепкий алкоголь, и я прикрываю глаза от блаженства. Потеряв всякий стыд, зарываюсь носом в грудь Оуэна, прямо туда, где на пару пуговиц расстегнута его темная рубашка. Делаю новый глубокий вдох и мычу от наслаждения, а потом и вовсе теряю рассудок, так как, бессознательно высунув язык, касаюсь его плоти. Приглушённый стон из уст альфы щекочет кожу на шее, его рука проникает под полотенце и собственнически сжимает мою левую ягодицу. Оуэн сильнее прижимается ко мне, давая понять, что среди нас двоих, возбуждена не только я одна. Наклоняется к моей шее, жадно втягивает носом воздух.