Избранные новеллы

(Вот теперь дирижер опустил палочку, думает Марианна. Это видно по его ногам. А в мамином голосе слышится усталость.)

- Но это же нелепость! Да ты и сам говорил мне, раз сто - не меньше говорил, что вмятина - на левом заднем крыле. А машина стояла так, что никто - ни Енсен, ни кто-либо другой - не мог бы с этой стороны ее повредить. Злоумышленнику пришлось бы прокрасться в гараж.

- Вот! - подхватывает папа. - Ты сама сказала: прокрасться! Вот именно! Я же говорю, что он сделал это нарочно, нарочно сделал! Он наверняка прокрался туда, как ты только что сказала, и все! Ночь все скроет! "Таран" вот как это называлось в старину, на языке морских разбойников. Таран! Он протаранил меня, ни больше ни меньше!

- Тебя протаранил?

- Машину! А это одно и то же!

- Ты и машина - одно и то же?

- Конечно. А как же! Не пойму я тебя. Ты вроде бы даже подыгрываешь этому Енсену. А ну, скажи-ка правду, может, он давний твой ухажер?

- Ты это серьезно?

- Да, серьезно! Очень даже серьезно! Потому что это серьезное дело. Потому что это не что иное, как злонамеренный поступок. Потому что, если хочешь знать, тут пахнет заговором! Я был у начальника уголовного розыска. Он ведь старый мой приятель.

- У начальника уголовного розыска? Из-за такой...

- Только не говори: "ерунды"! Сделай одолжение, не произноси этого слова, слышишь? Да, да, я был у начальника уголовного розыска, совершенно верно! Могу сказать тебе по секрету, что он крайне серьезно смотрит на это дело. Он пришлет сюда своих людей, они измерят и сфотографируют вмятину. Он, как и я, считает вполне вероятным акт мести или любой другой оскорбительный акт. Это называется преднамеренным повреждением чужого имущества; кажется, он даже назвал это нанесением телесных увечий.

- Телесных?

- Да, телесных. Чему ты так удивляешься? Поразительное отсутствие фантазии у этих женщин! Машина, оставленная на ночь без присмотра, беззащитная машина вдруг подверглась подлому нападению. Кому она мешала, я тебя спрашиваю? Чем она помешала Енсену? И неужели мы должны позволять насильникам и бандитам безнаказанно вторгаться в нашу частную жизнь? Преступно попирать самые священные законы, на которых зиждется наше общество, наша жизнь, вся наша человеческая сущность? Нет! Самое время положить этому конец - любым путем. Капитуляции не будет: девятое апреля 1 не повторится! Весь поселковый совет за меня - мы организуем гражданскую оборону.

1 9 апреля 1940 г. в Норвегию вторглись немецко-фашистские войска.

- Вы будете патрулировать по ночам?

- Да, по очереди. По-твоему, это липшее? Ты считаешь, что для такого дела не стоит пожертвовать крупицей ночного сна? Да, поддержки в моем собственном доме я, как видно, не получу. Что ж, человек должен знать, как к нему относятся близкие, по крайней мере знать, чего можно ждать.

Но папа больше уже не ждет. Он то устремляется куда-то, то замирает на месте. Его ноги сначала хотели уйти - Марианна это видела, - потом больше уже не хотели. Наконец они все-таки уходят. Марианна хорошо знает папины ноги. Марианна слышит, как мама шепчет: "Что-то тут не так". Потом мамины ноги тоже куда-то идут, но только в другую сторону, к окошку. И там останавливаются. По маминым ногам видно, что она сейчас разговаривает сама с собой.

И вдруг случилось неожиданное. Только папа ушел (а Марианна слышала его шаги по гравию дорожки: они замерли у машины, там, за садовой калиткой, и она знала, что папа стоит и смотрит на машину, на вмятину; и еще она видела, что мама замерла у окна в комнате: она стояла и смотрела на папу, который смотрел на машину), как в тот же миг Марианна пискнула, как мышонок, и вылезла из-под стола. Мама подскочила, как будто в нее выстрелили, обернулась, нахмурив брови. Да, не следовало мышке пищать.

- Ты что, все время сидела там?

- А я давно там сижу, я еще раньше туда залезла, до вас.

Мама снова повернулась к окну - смотреть на папу, который вдруг отвел взгляд от машины. Тогда и мама отвела взгляд от папы. Отойдя от окна, она повторила:

- Что-то тут не так.

- Что не так, мама?

- Да с вмятиной этой.

Вообще-то, мама не Марианне это сказала. Мама пошла на кухню. Марианна подошла к окну - поглядеть на машину, но тут она увидела Эвелину. Марианна распахнула окно.

- Эй, Эвелина, ты куда, в детский сад?

Да, Эвелина идет в детский сад. На ней спортивный костюмчик, и еще на спине рюкзак величиной с кокосовый орех.

- Подожди! Я сейчас!

Когда Марианна вышла, Эвелина стояла и разглядывала машину.

- А у вас вмятина на заднем крыле! - сообщила она.

- Папа сказал, что это отец твой сделал.

Эвелина не стала спорить.

- Пойдешь со мной в детский сад?

- Нет.

- Почему "нет"?

- Дома дела есть. Вмятину сторожить.

Марианна немножко проводила Эвелину и вернулась домой. Солнце уже переместилось слегка, светлые царапины на зеленом лаке машины словно бы образовали звезду, и звезда эта ярко сверкала на солнце. А дыра - углубление в центре звезды - совсем белая и напоминала открытую рану.

- Дыра, - прошептала Марианна.

Мама окликнула ее из окна и позвала домой.