Читаем Избранные новеллы полностью

- Прямо как человек, - заметил начальник соседней станции.

- Совсем как человек, - поправила его мать Лисе.

- Вот только читать не умеет, - сказал учитель.

- Пока еще не умеет, - подхватил начальник станции, - и разговаривать.

- Разговаривать и мой муж не умеет, - сказала мать Лисе.

- Зато моя жена еще как умеет, - буркнул начальник станции.

А жена начальника станции с севера спросила:

- Мы, конечно, поедем в 22.07?

Управляющий кооперативом увидел, как Пет и Лисе возвращались из школы. Он схватил с полки свой японский бинокль, чтобы получше их разглядеть, вплотную подошел к окну и настроил бинокль. Мост казался совсем рядом, вот и Кругляш. Бинокль описал небольшую дугу, исследуя засохшую траву и пни, вершину Кругляша и снова мост.

- Удивительно, - пробормотал управляющий.

Тут дверь отворилась, и в магазин вошла жена начальника станции.

- Вы не видели Лисе? - спросила она будто невзначай.

- Они прошли под мост, - ответил управляющий.

Мать Лисе схватила бинокль.

- Но я их не вижу.

- Они где-то под мостом.

- Ну и что?

- Ничего. Хотите, я провожу вас туда?

Как только они оказались под мостом, Лисе сказала:

- Ну, Пет, сейчас мы их обманем.

- Ага! - ответил Пет.

- Мы прошмыгнем у самой стены, и они нас не заметят, - продолжала Лисе сосредоточенно.

Пет и Лисе обогнули высокую, из серого гранита опору моста, в трещинах которого свили гнезда птицы.

- Будем держаться у стены, а потом проползем до самого багажного отделения. - Голос Лисе дрожал от волнения.

- А как мы попадем домой? - спросил Пет.

- Через линию, - ответила Лисе.

- Нельзя! Подумай о Петере!

Лисе остановилась и долгим взглядом посмотрела собаке в глаза.

- Все думают о Петере, а я его совсем не знала.

- И я тоже, - сказал Пет, - хотя меня и назвали в его честь.

- Ну, поползли! - сказала Лисе.

За багажным отделением Пет встал на задние лапы.

- Разве мы сегодня не будем играть?

- Как хочешь. - Лисе опустилась на четвереньки.

- А почему ты не лаешь? - спросил Пет.

- Гав, гав! - ответила Лисе.

- Ничего не понимаю, - говорила жена начальника станции. - Ведь управляющий видел, как они скрылись под мостом, а когда мы туда пришли - их не было.

- Хансен слишком много видит, - заметил начальник станции и повернулся к Лисе: - Ты ведь не ходишь по путям?

- Я? Нет. Я помню о Петере.

- И я всегда помню о Петере, - сказал отец.

- Я знаю, - отозвалась Лисе. А про себя подумала: "Он всегда помнит о Петере, день и ночь думает о нем, верно, потому он так любит Пета, но ведь это не его собака". - Нет не твой, - проговорила она вслух.

- Конечно, он - твой, - ответил отец. - Я только учу его разным фокусам.

- А ты научи его читать, - попросила Лисе.

- Нет, этого я не могу. Собаки не могут читать.

- А ты все-таки попробуй. Тогда, может быть, Пет научит и меня. Если бы был жив Петер, он бы читал нам вслух.

- Кто это тебе сказал?

- Так говорит мама.

Взяв в руки флажок, начальник станции вышел, чтобы встретить скорый поезд. Он долго стоял и смотрел вслед поезду, на блестящие рельсы. Казалось, они тоже несутся вперед, увлекая за собой все - все, кроме станции и его самого. Он увидел Пета, который тоже стоял и смотрел вслед поезду. "Как человек, - подумал начальник станции, - как я. Наверное, можно научить его делать вид, будто он читает".

- Иди сюда, Пет, - сказал начальник станции и вынул из кармана "Det beste" 1.

1 Популярный норвежский журнал, в котором печатаются короткие рассказы.

- Пе-е-т, - произнес учитель, показывая на буквы. - Ну, прочти, что получилось.

Лисе смотрела на покрытый рыжими волосинками палец с широким ногтем.

- Получилось Петер, - сказала она.

Учитель возразил:

- Пет не может превратиться в Петера, здесь всего три буквы, ты же видишь, что получается Пет.

- Пет и Петер - это одно и то же, - сказала Лисе. - Спросите у отца.

- Дело не в том, что Лисе не может читать, - она постоянно думает о другом, - сказал учитель отцу Лисе.

- О чем же? - спросил начальник станции.

- О Петере.

Начальник станции поднял глаза от шахматной доски.

- И я думаю о Петере, - сказал он.

- Совершенно верно, - согласился учитель и передвинул ладью. Начальник станции посмотрел на заросшую рыжими волосами руку, а потом на ладью.

- Ты легко выиграл, потому что я думал совсем о другом.

- О чем же?

- Идем покажу. Я научил Пета читать.

Пет сидел на табурете, а перед ним лежала газета. Взгляд его скользил от строки к строке. Учителя аж мороз пробрал по коже. Дойдя до конца газетного листа, пес поднял лапу и перевернул его. Он искал кусок сахару. Учитель восхищенно покачал головой.

- Теперь не хватает только, чтобы он научился говорить.

- Пет умеет говорить, - сказала Лисе. Она незаметно вошла и тихонько стояла у двери.

- Нехорошо лгать, Лисе, - сказал учитель.

- Я не лгу, вы просто этого не понимаете.

- Чего не понимаем - что ты говоришь правду?

- Да, и того, что Пет умеет разговаривать.

- А может, мы не понимаем, что и ты читать умеешь? - спросил отец.

- Конечно, - сказала Лисе. - Пе-е-т - это и будет Петер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза