Итак, кого мы имеем более права называть христианином – изверга Иоанна IV8
или Роберта Оуэна9, добродетельного человека? Конечно, первого, а не второго. Первый был порочный, безнравственный христианин, второй – добродетельный атеист. Другое дело, подражать в поведении, другое дело извращать понятие. Определить эту простую разницу необходимо. Иначе мы, как многие ныне, милосердие, воздержание, справедливость станем называть христианством, тогда как есть и турки, и буддисты, и даже атеисты, которых по поведению, по морали можно ставить христианам в пример и в справедливый укор, но нельзя назвать христианами. Это смещение понятий вредно не только для ясности, но и для спасения души, ибо называя (т. е. считая) добродетельного атеиста или деиста христианином, я могу начать не только соревновать ему в морали (это хорошо), но и мало-помалу вослед за ним и учение Церкви отвергать как бесполезное излишнее бремя.Ну, а как сам Господь будет судить Иоанна IV и Оуэна, почти что известно. «Все грехи прощаются, кроме хулы на Духа Святого». А какая же хула на Духа хуже той, которая совсем Бога отвергает? За великих грешников, злодеев, преступников, за самых жестоких и развратных «христиан» Церковь молится в надежде на прощение их, а за явных атеистов она даже запрещает молиться, независимо от их поведения. <…>
И я только приготовительная вторая ступень (после Достоевского) к Отцам Церкви, Амвросию, Иоанну Кронштадт-скому10
; к чтению Иоанна Лествичника, Варсонофия Великого11, Аввы Дорофея12 и т. д. И Евангелие надо сквозь их стекла читать, а не свои, вовсе как протестанты. <…>Прощайте. Да поможет Вам Бог на Вашем прекрасном пути! Вы даровиты и набожны, чего же лучше! Молитесь только, чтобы «враг» не сбил Вас. Его действия утонченны, и он пользуется тем, что в его личное существование нынче и многие признающие Христа не хотят верить. «В Бога я верую, ну а в дьявола ни за что не поверю!»
Какие же это христиане? Без дьявола зачем же воплощение, распятие, крестная смерть и т. д.? Дьяволу это очень удобно, что люди не хотят признать его догматического значения.
Зачем же нынче являться? Не являясь, он действует вернее. Явись он, пойдут и к Иверской.
Публикуется по автографу (ЦГАЛИ).
Иосиф Иванович Фудель (1864–1918) – один из наиболее близких к К. Н. Леонтьеву в его последние годы молодых друзей. Познакомился с Леонтьевым в 1888 г. Кончил курс юридического факультета в Московском университете. Под влиянием Леонтьева перешел в православие и стал священником. После смерти Леонтьева вместе с А. А. Александровым разбирал его архив и готовил к изданию собрание его сочинений (в 1912–1914 гг. вышло девять томов, издание на этом прекратилось). Автор статей: «Культурный идеал К. Леонтьева» («Русское обозрение». 1895, январь); «К. Леонтьев и Вл. Соловьев в их взаимных отношениях» («Русская мысль». 1917, ноябрь – декабрь). В. В. Розанов, лично знавший И. И. Фуделя, писал о нем: «Фудель очень умный, сурово-умный человек, но без блеска, без аромата, без гениальности… Фудель в самом христианстве понимает только суровость, черствость и дисциплину». «Русский вестник». 1903, апрель. С. 645).
1
Борис Николаевич2
3
4
5
6
7
8