Избранные письма. 1854–1891

174. Княгине Е. А. Гагариной

22 мая 1888 г., Оптина Пустынь

<…> Я готов повторить в применении к современной России слова, сказанные Ламартином¹ о Франции в 48 году: «Франция тоскует, Франция скучает!» Да, Россия тоскует, Россия скучает, и да позволено мне будет сказать откровенно в этом частном письме: только большая война или, вернее, целый период очень трудных, но победоносных войн может занять и отрезвить лет на 25–50 наше общество. Надо взять Босфор и Дарданеллы² и готовиться после этого к ряду войн уже не с Австрией или Германией или с одной Францией, как бывало прежде, а с целой Европой, несколько более противу прежнего согласной. Согласие это возможно только на почве республиканской и нигилистической. Если Германия в неизбежном втором столкновении своем с Францией не победит последнюю опять в прах, то в ней самой начнется переход от демократического конституционализма к республике и т. д.

Буланже³ мне представляется назначенным только для того, чтобы ускорить схватку с Германией (так же как и принц Вильгельм⁴) и дать нам удачный и единственный случай взять Царьград. Будущности серьезно политической я что-то для этого молодца не предвижу. В нем незаметно даже тех идеальных исканий (быть может, преждевременных), которые были у нашего Скобелева. Скобелев был оригинален даже в пороках своих. Буланже ничуть не оригинален. Я не верю, чтобы у него было то творчество, которое нужно для новой серьезной и глубокой борозды на поприще всемирной истории. Лет через 10–15–20 во всей Европе будет пошлейшая буржуазная республика (и в Германии); республика эта, заставши уже нас на Босфоре, захочет и нас обратить насильно в такую же республику… Захотим ли мы этого тогда? Едва ли! Мы в другом периоде, и вот борьба с перерывами за самые дорогие идеи для той или другой стороны. И я нахожу, что если будущая Россия способна уступить Западу и отречься от Церкви Восточной (не для папства, а для нигилизма) и от династии своей для режима хамов штатских, то (pardon pour la crudité du mot)[60] черт ее возьми, черт ее возьми… Такую подлую и проклятую дурацкую Россию и жалеть нечего! Туда ей и дорога! Но я хочу в могилу унести с собой веру в наших потомков и в то, между прочим, что гр. Д. А. Толстой, К. Д. Гагарин и Пазухин органически, физиологически правы в своем упорном искании неравенства прав. Все спасение государств и культур в этом неравенстве. Они précurseur'ы[61], и дело их даже и мистически будет оправдано. Пусть не утомляются препонами; чем медленнее, тем лучше, солиднее, естественнее. Разрушение легко, воссозидание медленно. Обратите внимание на многозначительное и роковое совпадение годов: 89 во Франции – годовщина официального безбожия, уравнения прав, 88 и 89 годы – годовщина крещения Руси при упорных стараниях восстановить в новой форме сословное неравенство!.. Esperons! Sur sum corda![62] <…>

Публикуется по автографу (ЦГАЛИ).

Елена Алкивиадовна Гагарина – жена кн. К. Д. Гагарина, по происхождению гречанка, урожд. Аргиропуло.

¹ Альфонс де Ламартин (1790–1869) – французский поэт и государственный деятель. Член французской Академии. По своим взглядам – независимый консерватор, защитник свободы и религиозной терпимости. Во время революции 1848 г. – министр иностранных дел. Решительно боролся с анархией, что привело к падению его популярности и отходу от политической жизни.

²Дарданеллы — пролив, соединяющий Мраморное и Эгейское моря.

³ Жорж Эрнест Буланже (1837–1891) – французский генерал и политический деятель. Отличился во время Франко-прусской войны 1871 г. Занимал пост военного министра и пользовался широкой популярностью. Его прочили в диктаторы, однако, запутавшись в политических и личных делах, он бежал из Франции. Покончил жизнь самоубийством после смерти любимой женщины.

⁴Принц Вильгельм (1859–1941) – будущий прусский король и германский император Вильгельм II.

175. К. А. Губастову

26–31 мая 1888 г., Оптина Пустынь

Наконец-то я собрался Вам ответить, незаменимый и незабвенный Губастов! В последнем письме Вашем Вы прежде всего объясняете мне те причины, которые помешали Вам приехать ко мне Великим постом, и просите, чтобы я недолго сердился на Вас за это… Я совсем не сердился, потому что сам понял при виде внезапного наступления весны и распутицы, что Вам до начала мая или конца апреля ехать сюда нельзя было… Но, разумеется, мне сгрустнулось от этого.