Избранные письма. Том 2

[1058] Из письма П. А. Маркова: «Не мог Вам ничего писать из Архангельска, потому что был там очень занят работой по выпуску “Кармен”… “Кармен” прошла с очень большим успехом. Должен сказать, что, несмотря на решительность, с которой я проводил этот спектакль, я дожидался его результатов с большой тревогой. Я боялся, с одной стороны, неосторожной ломки Вашего замысла и Вашего сценического рисунка, а с другой стороны, возобновления нападок в формализме и эстетизме. Ни того, ни другого не случилось. Изменения, произведенные в спектакле, не так значительны и касаются преимущественно 1-го и последнего актов, а также сцен Лукаса. Декорация Рабиновича, возвращенная к ее первоначальному золотому цвету, в 1-м акте напоена жарким южным солнцем…»

[1059] Из письма П. А. Маркова: «Не очень мне нравится использование марша. Я все время настаиваю перед Столяровым, чтобы он его купюровал».

[1060] Существовало мнение, что «детский хор» в 1-й картине «Пиковой дамы» Чайковского — подражание «мальчишескому хору» в опере Бизе «Кармен».

[1061] Ответ на строки из письма Маркова: «Очень помогли новые костюмы и веера. Весь спектакль насыщен жизнью, красотой. Упреков в мистике как бы никогда и не было. Впрочем, после генеральной Беллер, Лукашов и Златогоров утверждали, что мистика в нем все равно осталась».

[1062] «Прекрасная Елена» Ж. Оффенбаха в это время репетировалась в Музыкальном театре. Премьера состоялась 30 октября 1937 г. Текст В. Г. Зака. Стихи М. Улицкого. Постановка Вл. И. Немировича-Данченко. Режиссеры — Д. В. Камерницкий, Л. С. Белякова, Б. Я. Петкер. Художник — П. В. Вильямс. Дирижер — И. А. Гитгарц.

[1063] Опера Т. Н. Хренникова была им названа «В бурю».

[1064] {663} Архив Н-Д, Без номера.

Год устанавливается в связи с поездкой МХАТ в Париж на Всемирную выставку 1937 г.

[1065] 18 августа Немирович-Данченко выступал на приеме в Международном театральном объединении.

[1066] 22 июня 1937 г. Татьяна Павлова сообщала, что итальянский актер Сильвио Д’Амико и его 12 учеников по академии поедут в Париж, чтобы посмотреть спектакли МХАТ. «Мое к Вам обожание, maestro, не имеет границ. Сейчас живу мечтой увидеть в Париже Вашу работу — иногда по ночам не сплю, думая, как это будет, что увижу… Хоть один вечер проведите с нами всеми» (архив Н-Д, № 5277).

[1067] 4 августа Немирович-Данченко выступал в здании Советского посольства перед французскими журналистами, художниками, литераторами.

[1068] Я. З. Суриц, посол СССР во Франции.

[1069] Жена Я. З. Сурица.

[1070] Публикуется впервые. Архив Н-Д, № 762.

Датируется по содержанию.

[1071] В Киеве летом 1937 г. проходили гастроли Музыкального театра.

[1072] Стог сена, в котором прячется от банды Антонова командир партизанского отряда Листрат, был композиционным центром одной из важнейших сцен спектакля «В бурю».

[1073] Архив Н-Д, № 547.

Год определяется по упоминанию спектакля «Прекрасная Елена», сыгранного впервые в Ленинграде 29 ноября 1937 г.

[1074] Рукопись статьи В. Г. Сахновского для сборника «“Анна Каренина” в постановке Московского ордена Ленина Художественного академического театра Союза ССР имени М. Горького», изданного в 1938 г.

[1075] В ноябре 1937 г. Музыкальный театр гастролировал в Ленинграде. С 10 по 29 ноября Немирович-Данченко выпускал спектакль «Прекрасная Елена».

[1076] Публикуется впервые. Архив Н-Д, № 11366.

Точную дату установить трудно. Не ранее 1930 г. (год премьеры {664} «Воскресения»), не позднее февраля 1938 г. (месяца болезни и смерти Екатерины Николаевны Немирович-Данченко).

[1077] Печатается по черновику (машинопись и рукопись). Архив Н-Д, № 878.

Дата поставлена на машинописной копии.

[1078] 4 декабря 1937 г. А. М. Левидов прислал Немировичу-Данченко письмо, в котором говорилось: «Как странно, что мне, человеку, далекому от Художественного театра (я видел всего три постановки), так знакомо все то, что Вы, Владимир Иванович, пишете в своей книге. Художественный театр для интеллигенции, живущей в провинции, давно стал легендой. … Влияние Художественного театра вышло далеко за пределы чисто театральной сферы и давно стало значительным фактором русской культуры».

[1079] А. М. Левидов писал: «Возникает вопрос: не может ли литературовед (не театральный деятель) воспользоваться Вашим опытом в раскрытии и интерпретации художественного произведения? К сожалению, Ваша формулировка “закон внутреннего оправдания” мне ничего не говорит. Я ее не понимаю».

[1080] Ответ на вопрос А. М. Левидова: «У Вас сказано: режиссер должен умереть в актерском творчестве. Едва ли кто будет возражать против такой формулировки, или она родилась в более позднее время, а раньше не было речи об умирании режиссера?»

[1081] А. М. Левидов пишет: «Как-то я смотрел 1-й акт “Карменситы” в постановке театра Вашего имени и, признаюсь, удивился. Ни образ Кармен (субтильная неврастеничная артистка, по стилю исполнения напоминающая студентку консерватории), ни хор (хористки сидели, обмахиваясь веерами) меня не удовлетворили. Наши режиссеры в провинции не мудрили».