Избранные письма. Том 2

[1122] 2 сентября 1939 г. А. М. Левидов послал Немировичу-Данченко тезисы и рукопись книги, над которой работал: «Проблемы методологии и методики курса русской литературы XIX века».

[1123] В ответном письме от 13 ноября 1939 г. Левидов разъяснял: «Ленин говорит о спонтанейном движении» (Философские тетради, 1936, с. 138). Словарь иностранных слов, 1937, с. 537 — «Спонтанный (spontaneus — латин.) — самопроизвольный, возникающий без внешних воздействий, стихийный» (архив Н‑Д, № 4568/3).

[1124] «Для того, чтобы что-нибудь создавать, нужно, чтобы вся природа — режиссерская или актерская — была взвинчена. Без темперамента ничего нельзя сделать… Когда зазвенит этот нерв, тогда только начинается настоящая творческая работа. … Может быть, самое высокое актерское искусство заключается в том, что я посылаю мысль… в наш нервный {668} аппарат… Затрагиваются какие-то нервы, именно те самые, которые нужны. Профессор Сперанский хорошо назвал нервную организацию всего человеческого существа трофикой». (Из беседы Немировича-Данченко с режиссерами периферийных театров 29 ноября 1935 г.)

[1125] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1196.

Послано в Углич.

В архиве Немировича-Данченко есть ряд писем от школьницы Воли Монствилло, в которых она описывает все мельчайшие подробности своей жизни: какие отметки получила, как ездила в лагерь, как болел дедушка. Начинается переписка следующими словами Воли: «Дорогой товарищ Данченко! У нас в городе Угличе много говорят о Вас, как о великом артисте — орденоносце. О Вас было несколько кинофильмов. Я тоже, когда вырасту, буду артисткой».

Немирович-Данченко ответил на первое письмо Воли 4 апреля 1939 г.: «… Это хорошо, что у Вас все отметки “отлично”, желаю Вам и дальше прекрасно учиться. Буду рад, если как-нибудь снова напишете: о себе, своем отряде, школе».

В дальнейшем девочка посылает Немировичу-Данченко свои стихи, а в одном из писем — свою фотографию: «Владимир Иванович, я посылаю Вам свою фотокарточку. Только я не успела улыбнуться».

[1126] Печатается по черновому автографу и записи О. С. Бокшанской. Архив Н‑Д, № 11149.

Письмо начато 6 января и дополнено 9 января 1940 г.

[1127] В 1940 г., работая над книгой «Вахтангов», Х. Н. Херсонский просил Немировича-Данченко рассказать о его работе с Вахтанговым.

6 января 1940 г. Немирович-Данченко поручил О. С. Бокшанской перепечатать то, что он набросал для ответа Херсонскому. 9 января О. С. Бокшанская послала письмо Херсонскому, сопроводив его припиской: «Я было перепечатала для отсылки Вам то, что набросал Владимир Иванович для телефонного Вам ответа, и показала в этом виде Владимиру Ивановичу. И это вызвало у Владимира Ивановича желание дополнить свои строки. Теперь посылаю Вам перепечатанной расширенную запись Владимира Ивановича». Далее следовал текст ответа Немировича-Данченко, полностью вошедший в книгу Херсонского «Вахтангов» (М., «Молодая гвардия», с. 163 – 164).

[1128] Архив Н‑Д, № 10306.

На записке помета Е. Е. Лигской: «получено мною 7 февраля 40 г., написано во время болезни».

[1129] {669} Длительная болезнь Немировича-Данченко прервала работу над «Тремя сестрами». Вернувшись в марте 1940 г. в Москву, он возобновил ежедневные репетиции. Он говорил актерам: «Мне этот спектакль очень дорог… Когда прошло сорок лет, нет смысла ставить по-старому».

[1130] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1197.

Год установлен по штемпелю на конверте.

[1131] Постановка «Трех сестер».

[1132] Архив Н‑Д, № 2666. Копия-автограф.

Год установлен по связи с предыдущим письмом.

[1133] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1176. Копия, машинопись. Подпись — автограф.

Послано в адрес Центрального Дома работников искусств (ЦДРИ), где происходило чествование артиста.

[1134] Автограф хранится в семье адресата.

Дата определяется по генеральным репетициям «Трех сестер».

[1135] Во время репетиций «Трех сестер» между Немировичем-Данченко и Ливановым нередко возникали творческие споры, касавшиеся как трактовки роли Соленого, так и существа артистических приемов Ливанова. На последнем этапе работы Ливанов чрезмерно увлекался внешней характерностью, по мнению Немировича-Данченко, уводившей от Чехова, от общих задач спектакля: «У вас великолепный синтез глубины и артистически сделанной характеристики. Но глубина постепенно может стать меньшей, а характерность большей. … Обратите на это внимание. Глядите, чтобы не вышло: среди обыкновенных людей — “монстр”» (Вл. И. Немирович-Данченко ведет репетицию. «Три сестры» А. П. Чехова в постановке МХАТ 1940 года. М., «Искусство», 1965, с. 530).

[1136] Музей МХАТ, фонд В. А. Орлова, без номера.

Дата определяется по генеральным репетициям «Трех сестер».

[1137] В. А. Орлов играл в «Трех сестрах» Кулыгина.