Избранные письма

Ты так неравнодушна к литературной критике, поэтому советую тебе прочитать фельетон в «Голосе» от 15 апреля, в нем, между прочим, упоминается о моей первой статье, напечатанной в толстом журнале, именно, о «В камнях». На первый раз погладили по головке, но это еще и не велика честь, да и не за что, собственно говоря. Критик «Голоса» сам-то по части русской грамоты плетется, как слепой подле огорода… А все-таки для первого раза нам было не неприятно прочитать благоприятный отзыв о нашей недостойности: так уж, видно, устроен белый свет и тем он держится, что все любим, когда нам пятки почешут, сиречь воскурят нашему тщеславию…

Последнее время все думаю о тех 200 р., которые у тебя просил, думаю потому, что это, то есть мое прошение, может тебя встревожить, тогда как дело тут проще пареной репы, о чем я уже и писал тебе. Надеялся, что к 25 апреля успею все-таки получить деньги и телеграммой известить тебя, чтобы не высылала мне этих 200 р., но сегодня уже 24 апреля, а я все еще ничего не знаю. В «Деле» моя статья в апрельской книжке не напечатана, значит, пойдет в одной из следующих книжек, а «Устои» замерзли в марте и выйдут за два месяца зараз. Это черт знает что такое… Рассказ, который должен появиться в «Устоях», послан мной в прошлом году в «Слово», там его приняли, и сейчас же «Слово» прикрылось, ждал-ждал целый год «Устоев», назначили выпустить в мартовской книжке, и ее арестовали… Просто скандал в благородном семействе!

Володя пишет, что не рассчитывает на медаль, — и не следует, ибо это одно тщеславие, и второе ибо, что жить не с медалью, а с добрыми людьми… Плевать! Я даже совсем не желаю медали; конечно, если дадут, тогда придется взять, но это только печальная необходимость, а все дело в аттестате зрелости.

Сегодня Лизунькины именины, поздравляю и поздравляю, извини за пальто (осенью зато будет новое) и будь здрава.

Коли бедна ты —
Так будь ты умна… —

говорит у Некрасова дядюшка Яков.

Брату моему Николаю большое спасибо за его письма: оные доставляют нам большое удовольствие. Статью из «Екатеринбургской недели» я получил, но ее не стоило списывать, ибо это к нам не относится.

Номера с моим фельетоном «От Урала до Москвы» не высылаю потому, что у меня их всего один экземпляр, боюсь, чтобы на почте не потеряли, а когда привезу, тогда и прочитаете. Через месяц увидимся. О моем здоровье не беспокойтесь, — хотя и не совсем еще поправился, но здоров. Желудок не скоро поправишь, ибо он зело капризен. Поклон Николаю Николаевичу и сродникам. Марья Якимовна кланяется.

Ваш Дмитрий.

Москва,

24 апр. 1882.

У нас настоящее лето и деревья распускаются.

13 М. М. СТАСЮЛЕВИЧУ [13]

Милостивый государь г. Редактор!

Отвечаю на письмо редакции «Вестника Европы», которая извещает меня, что затрудняется поместить мой рассказ «Нимфу» на страницах своего журнала. Это решение редакции мотивируется тем, что мой рассказ написан «в новейшем вкусе» Золя и что самое название рассказа «Нимфа» уже говорит само за себя, так как в переводе обозначает очень некрасивую вещь.

Конечно, «силой милому не быть», но беру на себя смелость сказать редакции, во-первых, то, что в моем рассказе, право, ни старых, ни новых вкусов какого-то ни было писателя не проводилось, а описывалась действительность захолустного русского города. Не вина автора, что люди под всеми широтами и долготами остаются людьми. Что касается названия рассказа, которое особенно смутило редакцию, то ведь его можно изменить, тем более что «нимфа» является в фабуле рассказа только вводным лицом, как химический реактив. Описывалась архиерейская певческая, и по своему сюжету мой рассказ может назваться иначе.

Жалею, что мне уже второй раз приходится брать статью из «Вестника Европы». Два года тому назад я посылал рассказ «Старатели», который, к моему сожалению, не удовлетворил требованиям редакции «Вестника Европы» и нынешней осенью будет напечатан в «Русской мысли». С этой почтой посылаю в редакцию два рассказа: «В худых душах…» и «Сорочья похлебка». Не знаю, насколько удачна будет эта моя третья попытка…

В заключение мне остается попросить уважаемую редакцию «Вестника Европы», если только она найдет это для себя удобным, передать мой рассказ «Нимфа» в редакцию «Отечественных записок».

Позвольте, г. Редактор, остаться в том убеждении, что нас разделяет одно из тех материальных недоразумений, из которых выплетается ткань жизни и мешает людям понимать друг друга.

Готовый к услугам

Дм. Мамин.

Мой адрес: Екатеринбург, Офицерская ул., д. Черепанова, Дмитрию Наркисовичу Мамину.

1882 г., июня 28.

Екатеринбург.

14 В. Н. МАМИНУ 22 декабря 1882 г. Екатеринбург