Избранные произведения

Да, я знаю, что с тобою
  Связан я душой;
Между вечностью и мною
  Встанет образ твой.

И на небе очарован

  Вновь я буду им,
Всё к чертам к одним прикован,
  Всё к очам одним.

Ослепленный их лучами,

  С грустью на челе,
Снова бренными очами
  Я склонюсь к земле.

Связан буду я с землею

  Страстию земной, —
Между вечностью и мною
  Встанет образ твой.

(1842)

«Нет, за тебя молиться я не мог…»

Нет, за тебя молиться я не мог,
Держа венец над головой твоею.
Страдал ли я, иль просто изнемог,
Тебе сказать я не умею, —
Но за тебя молиться я не мог.

И помню я — чела убор венчальный

Измять венцом мне было жаль: к тебе
Так шли цветы… Усталый и печальный,
Я позабыл в то время о мольбе
И всё берег чела убор венчальный.

За что цветов тогда мне было жаль —

Бог ведает: за то ль, что без расцвета
Им суждено погибнуть, за тебя ль
Не знаю я… в прошедшем нет ответа…
А мне цветов глубоко было жаль…

(1842)

Доброй ночи

Спи спокойно — доброй ночи!
  Вон уж в небесах
Блещут ангельские очи
  В золотых лучах.
Доброй ночи… выйдет скоро
  В небо сторож твой
Над тобою путь дозора
  Совершать ночной.

Чтоб не смела сила злая

  Сон твой возмущать:
Час ночной, пора ночная —
  Ей пора гулять.
В час ночной, тюрьмы подводной
  Разломав запор,
Вылетает хороводной
  Цепью рой сестер.

Лихорадки им прозванье;

  Любо им смущать
Тихий сон — и на прощанье
  Губы целовать.
Лихоманок-лихорадок,
  Девяти подруг,
Поцелуй и жгуч, и сладок,
  Как любви недуг.

Но не бойся: силой взора

  С неба сторож твой
Их отгонит — для дозора
  Светит он звездой.
Спи же тихо — доброй ночи!..
  Под лучи светил,
Над тобой сияют очи
  Светлых божьих сил.

(Июнь 1843)

Обаяние

Безумного счастья страданья
Ты мне никогда не дарила,
Но есть на меня обаянья
В тебе непонятная сила.

Когда из-под томной ресницы

Лазурное око сияет,
Мне тайная сила зеницы
Невольно и сладко мыкает.

И больше все члены объемлет,

И лень, и таинственный трепет,
А сердце и дремлет, и внемлет
Сквозь сон твой ребяческий лепет.

И снятся мне синие волны

Безбрежно-широкого моря,
И, весь упоения полный,
Плыву я на вольном просторе.

И спит, убаюкано морем,

В груди моей сердце больное,
Расставшись с надеждой и горем,
Отринувши счастье былое.

И грезится только иная,

Та жизнь без сознанья и цели,
Когда, под рассказ усыпляя,
Качали меня в колыбели.

(Июнь 1843)

Комета