Избранные произведения

Этот морализм с годами все более и более заполняет произведения Хераскова. В 1764 году выходят его «Нравоучительные басни» в двух книгах — пятьдесят написанных разностопным ямбом назидательных стихотворений о том, что нужно избегать дурных поступков и обходиться с людьми по-хорошему. В 1769 году Херасков напечатал «Нравоучительные оды» — сборник стихотворений, посвященных этическим проблемам, людским отношениям, вопросам элементарной морали общежития. Ровные, спокойные стихи, лишенные ораторской интонации, были построены в форме задушевной беседы с читателем.

В этой книжке Херасков собрал тридцать две «нравоучительные оды», и, если посмотреть на заглавия их, смысл титульного листа получит полное объяснение: «Благополучие», «Суета», «Тишина», «Богатство», «Злато», «Честь», «Терпение», «Гордость», «Родство», «Умеренность», «Наказание», «Беспечность» и т.д. Херасков учит тому, что все земные блага ничтожны по сравнению с небесными и что только добродетельные люди живут в душевном покое, мирно готовясь к переходу в лучший мир:

Так знать, что счастье наше
В сем свете только сон.
Есть мир земного краше;
Какой? — на небе он.

(VII, 346)

Человек жалок и ничтожен перед лицом вселенной, его бессилие что-либо исправить в земной жизни — очевидно. Да и нужно ли думать об этом, если известно, что смерть все равно неизбежно наступит?

Хоть зришься счастья в полном цвете,
Хоть славишься во свете сем,
Пылинка ты едина в свете,
Невидимая точка в нем.

Ты прежде был и будешь прахом,

Ничто тебя не подкрепит;
Хоть кажешься вселенной страхом,
Тебя со всеми смерть сравнит.

(VII, 311)

В связи с ростом капиталистических отношений в русской литературе шестидесятых годов XVIII века заметное место начинает занимать тема денег. Власть их все отчетливее сознается, но отношение к ней у писателей различных социальных слоев неодинаковое. Бедняк-разночинец Михаил Чулков чувствует себя вполне удовлетворительно в мире рыночных отношений, купли-продажи. В журнале «И то и се» (1769) он пишет о том, что «всякая вещь свою имеет цену», что «прибыток имеет силу и все перевершит». Перед «неопрятным» крестьянином, имеющим деньги, тщеславный гражданин примет на себя образ крестьянина, а сам крестьянин становится равным боярам — «будет боярином перед боярином». Панегирик деньгам поместил Василий Рубан в журнале «Ни то ни се» (1769, лист 9):

Можно ли нищество
Деньгам предпочесть?
Деньги лучше средство
В свете все обресть...

Херасков в своей лирике также не раз касается темы денег, не заметить ее он не может, однако говорит он о «злате» всегда с отвращением. Проповедник счастливой умеренности и философского спокойствия, Херасков должен заявить, что

Злато влияло
В смертных вражду;
Пользою стало
Всем на беду.

В идеальный мир, создаваемый поэтом, врывается практическая жизнь, не считаться с ней невозможно, и потому рассуждения о тщете богатства Херасков заключает меланхолической строфой:

Однако может ли на свете
Прожить без денег человек?
Не может, изреку в ответе,
И тем-то наш и скучен век.

Ничто его как будто не веселит, он не может оторваться от мыслей о смерти, уничтожающей все живое. В числе «нравоучительных од» нет ни одной с заглавием типа «Радость», «Веселье», «Дружба», «Любовь», а ода «Красота» начинается с унылого утверждения:

Пригожство лиц минется,
Проходит красота,
И только остается
Приятностей мечта.

(VII, 368)

Цветущие годы пролетают, прелесть вянет, молодая девушка превращается в старуху:

На что же величаться
Своею красотой?
Ей скоро миноваться,
Пригожство дар пустой.

(VII, 370)

Херасков пишет свои оды «средним штилем», тщательно оберегая свой словарь от славянизмов, ведет чинную и благоразумную беседу с читателем, что будет характерно для его лирических стихов и более позднего времени.

3